Он еще раз просмотрел отложенные в сторону резюме. Первый – Вячеслав Анисимов, 32 года, в BTL около десяти лет, масштабные проекты, просит высокую зарплату. Второй – 44-летний Сергей Колесников с опытом в восемнадцать лет, выдвигает довольно средние требования для своей квалификации. Третий – Дмитрий Прокофьев, 28 лет, в бизнесе всего пять лет, хочет огромную зарплату. Михаил попросил зайти к нему Ингу. Когда она села в кресло, он заметил:

– Я просмотрел отобранные резюме. Должен сказать, что они довольно разноплановые.

Инга, стараясь скрыть недовольную мину, спросила:

– Почему?

Михаил, делая вид, что не заметил ее гримасу, дружелюбно ответил:

– На мой взгляд, у кандидатов разный опыт. Один провел много промо-проектов, у другого за плечами ивенты и руководящая работа.

– А третий?

Синявский улыбнулся:

– А третий – выражаясь вашим языком, является возрастным кандидатом, с которым Анжеле будет сложно работать. Правильно?

Инга, осознав, что ее доводы все-таки услышаны руководством, немного расслабилась:

– Да. Именно так. Мы добавили его, чтобы картина была более-менее объективной. И на ком же вы остановились?

Михаил снова улыбнулся:

– Ни на ком конкретно. Я предлагаю посмотреть всех. Согласуйте, пожалуйста, с Мариной мое расписание по встречам с кандидатами на этой неделе. Вопрос срочный, и не хочется терять время.

Инга поднялась:

– Хорошо.

Уже у двери Михаил спросил

– Инга, скажите, а вас не смущает, что кандидат с самым маленьким опытом просит самую высокую зарплату?

Девушка обернулась и ответила, будто давно ждала этот вопрос:

– Не смущает. Это очень хороший показатель.

– Показатель чего? Жадности?

От Синявского и на этот раз не укрылось презрительное выражение, мелькнувшее на ее лице:

– Нет, конечно. Просто кандидат амбициозен, все дело в этом. Нам нужны именно такие – молодые и амбициозные.

– А как же опыт?

– У него опыта поменьше, но он не менее ценен. И повторю, он молод и амбициозен. Соответственно, такой человек хорошо вольется в команду Анжелы.

Михаил с улыбкой кивнул, давая понять, что принял ее доводы, и Инга вышла.

Вечером того же дня Синявский по дороге домой, чертыхаясь в пробках на Садовом, набрал дяде:

– Привет, выезжаешь?

– Привет, дорогой! Да, уже скоро поеду. Я тебе позже позвоню, из машины. Ладно?

– Конечно!

Видимо, самолет уже подали, раз дядя так торопится, хотя с мигалками ему никакие пробки не страшны.

Позвонила Алина:

– Привет, любимый!

– Привет!

– У меня встреча нарисовалась с одним олигархом, так что буду позже. Где-то через два часа.

– Заехать за тобой?

– Не нужно, я на машине. Ужин в холодильнике – отличное жаркое. Все, целую!

Синявский, погруженный в размышления относительно текущих дел в агентстве, подъехал к дому через час. Он едва успел пройти в прихожую, как его мобильный негромко затренькал. По мелодии Михаил понял, что это кто-то из дядиного окружения. Звонил Кочетков, телохранитель Кудасова:

– Михаил, у нас ЧП! Срочно приезжайте на квартиру Александра Борисовича!

Михаил выкрикнул:

– Что случилось?

– Не могу говорить по телефону. Срочно приезжайте!

Зазвучали короткие гудки, и Синявский бросился к лифту. От волнения дрожали руки – что могло произойти с дядей? Они же совсем недавно разговаривали! Слава Богу, ехать недалеко! Однако, спустившись в паркинг, Михаил захлопнул уже приоткрытую дверцу «Мерседеса», и побежал назад к лифту. Крутиться по пробкам сейчас будет значительно дольше. Лучше пешком, здесь недалеко, минут десять.

Александр Борисович жил в доме, примыкающем к парку Дворца молодежи на Воробьевых горах. Три башни, верхушки которых едва видны с Ленинского проспекта, утоплены среди зелени и крыш соседних домов. Когда листвы нет, они более заметны. Синявский пробежал по «зебре» наземного перехода, не отводя глаз от красных сигнальных огней, установленных на крышах этих башен.