– Ну ты заходи, не стесняйся, – говорил вслед дядь Володя, перегнувшись через перила. – Помогу чем смогу.

– Ага.

«Интересно, чем же это ты мне можешь помочь?» – подумал Илья. Лучше б, конечно, без таких приставучих соседей, но ничего не поделаешь.

К универсаму и шоссе вела узкая прямая улочка, на которую с обеих сторон напирали дворы, заборы, трансформаторные будки. Вдоль шоссе пьяной шеренгой выстроились разноцветные ларьки с вкусностями, газировками, китайскими игрушками, сигаретами, презервативами. Универсам «Заря» занимал почти весь первый этаж пятиподъездного дома напротив. Если б не ларьки, магазин смотрел бы своими широченными витринными окнами на одну из главных городских улиц, Красноармейскую. Маленький угол с отдельным входом отгрызло от «Зари» кафе «Астория», пришедшее на смену советскому детскому кафетерию. Судя по уродливой вывеске и обшарпанному крыльцу – местечко для клиентов вроде дядь Володи.

Илья побегал от разных отделов к кассе и обратно, потолкался в очередях. Купил соль, сахар, полбуханки чёрного, полбатона белого, триста граммов сливочного масла, четыреста докторской, пельмени, несколько неказистых огурцов да пачку чая со слоном про запас. Подумал-подумал и решил, что новоселье неплохо бы обмыть. Как-никак ещё два дня отгула в запасе, завтра никуда не надо. Взял в довесок бутылку «Столичной». Сначала опасался, что будет многовато на одного, но потом разумно рассудил: никто ж не заставляет выпивать всё до капли; что останется – в холодильнике постоит, не пропадёт.

Пока вернулся домой, пока сварил пельмени – дело к вечеру: в такую беспросветно-дождливую погоду сумерки даже в разгар лета приходят рано. Выложил дымящиеся пельмени в эмалированную миску, отрезал хороший ломоть масла, размазал вилкой. Поднялся аппетитный, густой сливочно-мясной дух. Отрезал кус хлеба потолще. Пристроил в ту же миску сбоку.

Перед креслом в комнате поставил табуретку, постелил сверху прошлогодний лист «Брянской правды», что нашёл на холодильнике. Поставил миску. Рядом – вспотевшую после морозилки бутылку и только что хорошо вымытую стопку. Положил вилку.

Полюбовался немного и сказал:

– Какой натюрморт-то, а! Благодать!

Включил телевизор. Уселся, набулькал с горкой в стопку.

– Ну, с успешным переселением народов!

Опрокинул, удовлетворённо крякнул. Поморщился, занюхал хлебом. Положил в рот пельмень, стал не спеша пережёвывать, смакуя.

– Переселение уродов…

По ящику крутили местные новости. Вторая программа. Антенна ловила всего две – первую и вторую. Надо исправить, отметил он про себя. Давно уже привык и к НТВ, и к «Культуре»…

В новостях рассказывали о банде рецидивистов, что окопалась в лесах одного из отдалённых областных районов и кошмарила тамошних фермеров. Потом – про когда-то крупный приграничный посёлок Святск, где из-за чернобыльской радиации и отселения осталось три калеки жителей. Потом заиграла попсовая песня, стилизованная под народную. Её сопровождал видеоряд, снятый где-то под Брянском, на берегах Десны: упитанная тётка в свободной холщовой рубахе, с венком из зелени на голове вальяжно расхаживает по летнему лугу, оглаживает пухлыми ладонями то свои крутые бёдра, то колосящиеся дикие травы. Следом – вечерние городские пейзажи под долгую томную «Lily Was Here» – звуковое соитие гитары Дэйва Стюарта с саксофоном Кэнди Далфер.

– За благополучие семейного быта!

Илья сидел, смотрел в экран, поглощал свой холостяцкий ужин, опрокидывал стопку за стопкой. Тело налилось приятной истомой, на щеках проступил румянец. Желтоватое жидкое масло на пельменях жирно поблёскивало в тёплом свете пыльной люстры. Когда-то Илья услышал от знакомого историю, как тот сварил себе пачку пельменей и, выкладывая на тарелку, заметил торчащий из теста крысиный хвост. Есть, конечно, не стал – вывалил всё в мусорное ведро. Каждый раз, отваривая пельмени, Илья вспоминал ту жуткую историю, но это его не останавливало. Пельмени – пища богов, пусть из них и торчат порой крысиные хвостики. Тоже мясо ведь, как ни крути. Деликатес, можно сказать. А если не заметить хвоста и съесть – разницу вряд ли почувствуешь. Ну, может быть, самую капельку. Но это можно списать на… на случайные вкрапления в пределах статистической погрешности.