– Я не знал, какие ты любишь.

– Я все люблю, – ещё больше засветилась невеста.

ДРУЗЬЯ! Для чего вы хотите создать семью? И что вы для этого делаете?

Злой Кощейка лениво развалился на своем троне и, зевая, бурчал:

– Невесту, что ли, похитить?

Тут неизвестно откуда вынырнул Лешачок:

– А зачем же воровать? У нас Баба Ягонька уже давно в одиночестве мается.

Чародей засмеялся:

– Насмешил, поганец. Такой невесты у меня еще не было. Интересный вариант.

И Кощейка залился злобным смехом.

А Лешачок всё понял по-своему и побежал впереди себя, обрадовать соседку. Он сходу выложил Бабе Ягоньке намерение, как ему показалось, Кощейки.

– Иди ты в болото! – проворчала старуха.

– Я-то пойду, – не унимался незваный гость. – А вот ты припозоришься, когда жених явится.

– Тьфу, ты, нечисть поганая. Жених нашелся, – злилась ведьма.

Но женское самолюбие задумалось.

Лешачок уловил сомнение на лице хозяйки леса и сразу в атаку:

– А где твоё зеркало?

Старухе самой стало любопытно. Она оглядела свою избушку. И, припоминая, в каком углу раньше красовалась, пошла туда, сметая помелом уже прочную паутинную сеть.

В углу, среди хлама и пыли, стояло зеркало, покрытое слоем грязи.

Хозяйка махнула помелом. И пауки нехотя свернули свои паутины, уползая в другие углы.

– Тьфу, ты! Страхолюдина этакая, – перепугалась колдунья собственного образа. – Зеркало, что-ли, купить новое? Чтобы кривду выгодную показывало. Чтобы не пугаться красоты своей неписанной.

Лешачок подначивал соседку:

– А у тебя же помело шустрое. Запусти его, чтобы всю грязь из избы прочь.

– Хочешь, чтобы я от чистоты задохнулась, зачихалась? – вредничала старуха.

Но любопытство пересилило. Ягонька сама уже давно ничего в избе найти не могла от паучьей кутерьмы.

Помело заскрипело и полетело по всем углам. Пауки только успевали схватить самые нужные вещи и в панике убегали в лес.

Когда изба полностью очистилась, хозяйка, открыв рот, только ахнула:

– Какая прелестная гадость эта чистота!

– Ой, прялочка, – заметил в углу Лешачок.

Он настойчиво вложил в руки старушки веретено.

Ягонька наигранно поскромничала. Потом бойко принялась за дело. И пошла нить.

Старичонка хитро подзадоривал, приговаривая:

– Ой, рукодельница! Сколь пряжи! Сколь нарядов выйдет!

А старушка засветилась от слов ласковых. Давно она одобрения не слыхивала.

Ручки радуются от любимого дела. Душа поёт. И уже сложно её старушкой называть. Так увлеклась делом, что это радостью и молодостью на лице озарилось.

Глаза сияют, ножки притоптывают. И песня сама из груди льётся.

А Лешачок подпевает да подплясывает.

Готовы шикарные наряды.

А старичок новую хитрость надумал:

– Топи баньку! Дурь свою выпарь наперво. Расслабь свое скрюченное тело. Окончательно раскрючивайся.

Всемогущая вещая знахарка уже не спорила с Лешачком. Его азарт и забота подзадорили Ягоньку.

Из баньки вышла обновлённая женщина. Она принарядилась в роскошное платье. И, причёсываясь перед зеркалом, ещё неуверенно, приговаривала:

– Небось, зеркало подменили? Али в гости кто зашел?

Лешачок так и плюхнулся на пол от ослепительного зрелища.

А хозяйка ещё сомневалась:

– Кому тепереча я такая раскрасавица нужна? Не вписываюсь в лесной пейзаж. Разве, Кощейке?

Старичок опомнился, подскочил:

– Не бренькай напраслину. Не видать Кощейке такой радости. Лапти скинь! Сапоги тащи! Да в сундуке поройся, украшения добавь!

Сказочно преобразилась Баба Ягонька. А ведь сокровенные познания эти давно ей известны были. Да всё лень и жизнь лесная, хоть вой в одиночестве.

Благо нашелся сосед проворный. Позаботился, сподвиг на изменения.

Тут стук копыт раздался. Добрый молодец остановился возле избушки.