Также сомнительные аргументы Запада крутятся вокруг объявления Китаем войны Японии только после нападения японцев на Перл-Харбор. Нередки и спекуляции вокруг китайской трактовки Второй мировой войны как «мировой антифашистской». Начинают копаться в нюансах различий между германским нацизмом, итальянским фашизмом и японским милитаризмом, доказывая, что в Японии не было фашистского режима. В общем-то это уход от темы. Особенно учитывая, что к началу войны в Европе китайский народ уже понес потери в 10 млн человек. Нахождение власти в Японии в руках императора, а не фюрера тоталитарной фашистской партии никак не меняло фашистскую суть ее оккупационной политики в Китае, имя которой – геноцид китайского народа. Тем не менее, несмотря на это, фальсификаторы цепляются за формальные моменты: в частности, провозглашают японско-китайскую войну «региональным конфликтом», в котором-де не участвовали остальные мировые державы. Хотя Япония входила в Антикоминтерновский пакт и военный союз с Германией и Италией, а Китай пользовался всесторонней поддержкой Советского Союза.

Помимо военной помощи гоминьдановскому режиму, Москва по линии Коминтерна установила тесные связи с КПК. И в 1945 году, после завершения Маньчжурской операции, передала китайской Красной армии вооружение и боевую технику, захваченные у японцев. Иначе говоря, агрессия Японии против Китая по своим масштабам и вовлеченности сторон в международные политические и военные альянсы вполне тянула на статус важнейшей «искры», которая подожгла мировой конфликт.

И еще один пример того, как на самом деле Запад оценивал потенциал китайского сопротивления. На Каирской конференции осенью 1943 года, в которой Рузвельт и Черчилль, двигавшиеся в Тегеран на встречу со Сталиным, участвовали вместе с Чан Кайши, было условлено превращение после войны гоминьдановского Китая в плацдарм против Советского Союза. Если бы Китай – даже однородный, чанкайшистский, не представлял собой существенной политической и военной силы, такого предложения со стороны Запада никогда бы не последовало. Кто-кто, а англосаксонские стратеги умеют считать балансы, соотнося с ними свои расходы и, следовательно, планы.

Наконец, третий фактор, который можно отнести к негативному наследию советско-китайского противостояния, – чрезмерное увлечение историков, в том числе историков мирового коммунистического и рабочего движения, внутренним конфликтом между Гоминьданом и КПК на фоне японской агрессии. При этом практически не берется в расчет Второй объединенный (антияпонский) фронт, который в Китае просуществовал с 1936 по 1946 годы. Здесь следует пояснить. Вторжение Японии в Китай, в его северо-восточную часть – Маньчжурию с созданием в ней марионеточного государства Маньчжоу-го произошло в 1931 году, а начало полномасштабной японской агрессии датируется 7 июля 1937 года – провокацией японцев на пекинском мосту Лугоу (или Марко Поло). То есть к моменту полноценного японского вторжения Второй объединенный фронт действовал уже год. Разумеется, соглашение неоднократно нарушалось, но утверждать, что на фоне японской агрессии стороны якобы находились в состоянии гражданской войны – это откровенная и преднамеренная фальсификация, ставящая целью бросить тень на Китай и его вклад в Победу. Чтобы было понятней: это такая же ложь, как и обвинения большевиков в военных неудачах царского и Временного правительств на фронтах Первой мировой войны.

Сегодня, когда все противоречия между Россией и Китаем остались в прошлом и служат нашим народам важнейшим историческим уроком, обе стороны подтвердили готовность отстаивать историческую правду совместно. На что в связи с этим следовало бы обратить внимание?