– Так хочешь ты быть его женой, или нет?

Я повела плечами, пытаясь сбросить давление, и, как ни странно, у меня получилось. Настолько, что я даже осмелилась на встречный вопрос:

– А что, если нет? Вы мне подарите маховик времени*, и я откручу свою жизнь назад?

Вожак, к моему ужасу, рассмеялся. Легко, открыто, почти как нормальный человек. Почти.

– Можешь говорить мне «ты», – сквозь смех произнёс он, и я, воспользовавшись тем, что он жмурится от смеха, всё-таки ущипнула себя за плечо. – И называть отцом тоже позволяю.

Капец!

– Это большая честь для меня… – пробормотала я, и на всякий случай добавила:

– Спасибо.

Вожак выжидательно посмотрел на меня. Но я, хоть убей, не могла назвать его папой.

– Пожалуйста, – не дождавшись от меня нужных действий, хмыкнул он. – И как отец, я хочу кое-что подарить тебе к свадьбе. Даже не так. Не хочу, а должен. Вот.

Он выудил из кармана кулончик, янтарную каплю на потёртом от старости кожаном шнурке.

– Это твоей матери принадлежало. Она… Она просила передать это тебе, когда ты замуж соберёшься.

– П-просила?

Вожак кивнул и, скривившись, нехотя пояснил:

– На прощание. Когда я её из стаи выгнал. – Поймал мой ошарашенный взгляд. – Ну, что смотришь? Да, выгнал! С гулящими бабами в нашим роду так испокон веков поступали и поступать будут! Возьмёшь кулон или нет?

Отлипнув от стены, я приблизилась к Вожаку и протянула руку.

– И не благодари, – сказал он, вкладывая кулон в мою руку, а меня охватил такой ужас, что волосы шевельнулись на затылке, а в глазах потемнело от того, как близко подобралась волчица. – Я как отец обязан просто…

Дверь, тихо скрипнув, отворилась.

– Шапочка, только не говори мне, что ты из тех женщин, которые считают пятнадцатиминутное опоздание классикой, – рыкнул стремительно вошедший – без стука!! – Серый. Волчица, сделав финт ушами, мягко отступила, а я чуть на шею своему мужу не бросилась, так сильно была рада его видеть. На ту самую шею, которую он, в отличие от меня, успел прикрыть высоким воротником белоснежного свитера крупной вязки. Ему невероятно шло! А я тут с косой и в халате, как облезлая мышь.

То есть, конечно, не то чтобы мне было важно, что Вольф обо мне подумает, но…

– Я помешал?

– Нет, – пискнула я и с места галопом рванула к платяному шкафу, на ходу отметая первоначальную идею натянуть на себя свой любимый спортивный костюм. – Мы уже… закончили.

На Вожака даже смотреть не стала. Что я там не видела? Как он в бешенстве ноздри раздувает, да яростно щурится? Но плечи на всякий случай напрягла. С другой стороны, не станет он при Сером силой меня хлестать.

Или станет?

– Жену заберёшь, и чтоб ноги твоей на моей территории не было! – рявкнул Вожак.

– Как скажете, папенька, – ответил Серый, и мне даже смотреть на него не нужно было, чтобы понять, что он скалится, как шут.

Вытаскивать чемодан одной рукой, в которой к тому же был зажат дурацкий кулон, было чертовски неудобно, но второй-то я по-прежнему продолжала придерживать ворот халатика.

– Я помогу. – Серго подошёл ко мне и перехватил ручку чемодана. Плюхнул его на кровать и дёрнул, расстёгивая молнию. – Что-то ещё?

За Вожаком хлопнула дверь, и я, шумно выдохнув от облегчения, плюхнулась на кровать рядом с чемоданом.

– Ох. Нет. – Дёрнув за молнию, откинула крышку и бросила на дно материнское наследие. Пытаясь прийти в себя, обеими руками потёрла лицо. – Я… я не специально задержалась. Я вообще терпеть ненавижу опаздывать.

– Ну, это понятно.

– Подождёшь ещё минуточку, пожалуйста? – Я поднялась на ноги и шагнула к комоду, чтобы взять бельё, чулки и платье, которое мне мама ко дню рождения связала. Красивущее, из алой шерсти, с огромным хомутом-воротником. Надо было в нём замуж выходить, да традиции не позволили.