Кладет смартфон в карман халата, в три глотка осушает большой стакан компота:

– Ром, мне нужно бежать. Долг и клятва Гиппократа, и так уже 33-й год.

– Увидимся через месяц, снова в понедельник?

– Да, всё строго по нашему плану. Может дело действительно наконец-то сдвинется с мертвой точки! Ты главное, не лезь, куда не следует и живи по совести. Мало ли у кого какая хворь, надо оставаться людьми.

– Договорились!

– Ну ладно, как думаешь, кем лучше быть лысым или идиотом? – вставая, спрашивает меня врач.

– Наверно идиотом, не так заметно.

– Точно, – Юрий Валентинович каждую нашу встречу заканчивает именно этой подбадривающей, как он считает, меня шуткой, и я не вижу ни одной причины не подыграть ему, – побегу, запишу всё, пока не вылетело из головы.

Мы прощаемся.

Фраза про «небезопасную безумную идею» немного настораживает, но даёт пищу надежды и желания двигаться дальше. Даёт сил жить в завтра и идти в будущее.

Возможно абсолютно всё, если ты готов идти до конца, если ты готов умереть за свой путь.

Я переодеваюсь, забираю из гардероба свои вещи и покидаю клинику.

Бордовый закат, словно кровью, смыл с неба светлую рябь перисто-кучевых облаков, погрузив утомленный суетой мегаполис в спасительную ночь.

Я стою у края монолитной плиты, на 32-ом недостроенном этаже очередного будущего офисного здания, совсем рядом с м. Бауманская.

Кроме нескольких опорных стен, пыли и кучи оборванных проводов в полиэтилене вокруг меня ничего нет.

Мне достаточно сделать шаг, чтобы мешком упасть вниз и разбиться о сырую курносую землю.

Стройка заморожена, судя по отсутствию каких либо следов на лестничных проёмах – ещё с первой волны кризиса, сторожа на въезде я никогда даже не видел. Случись что неладное – никто тебя не хватится до самой Китайской пасхи.

В последнее время я довольно часто приезжаю сюда, чтобы побыть в тишине наедине с самим собой и собраться с мыслями.

Я стараюсь надышаться прохладным октябрьским ветром, глядя как там внизу, вдалеке, циркулируют словно игрушечные, огни бесчисленных машин.

Клерки торопятся домой к своим семьям. Каждый пытается успеть пораньше, чтобы занять возле дома лучшее парковочное место, поужинать и вперемешку осилить вечерние новости с криминальным обзором за день.

Такой нудный, отупляющий, ничем не примечательный, вечер ждет большинство из этих людей.

Тысячи из них ещё утром приехали на поездах и электричках сюда в поисках большего. За живыми деньгами, приключениями и авантюрами. Прямо сейчас сотнями они уезжают назад сломленными, разочарованными и ненужными.

Но у кого-то всё получилось. Или вот-вот получится, и чтобы этот момент не упустить, выдержки и энтузиазма припасено с запасом.

Я вижу замечательный город.

Гостеприимный, в чем-то неоднозначный, пусть местами жестокий и не прощающий ошибок, мощный, не знающий себе равных бездонный источник больших возможностей для тех, у кого хватит смелости и силы духа.

Ежедневно перед каждым жителем он открывает тысячи шансов и случаев: можно выучить любой иностранный язык, побить олимпийский рекорд, слетать в неизведанный уголок Земли, встретиться с известными людьми, создать инновационный продукт, изобрести лекарство от рака…

Но нет, многим из толпы проще ездить уже проторенными дорогами, жить до самой пенсии в привычной однушке, питаться в одной и той же столовой.

Люди попросту не хотят или не могут мыслить масштабнее и смотреть чуть дальше, чем привыкли.

Я нащупываю подошвой какой-то камень, очевидно слипшийся фрагмент цементного порошка, аккуратно подвожу его носком ботинка к краю плиты и несильно толкаю в «пропасть».