В лучшем случае помощь могла прийти к Джону лишь через несколько месяцев. Он понимал это. Но понимал он также и то, что надежда на спасение была крайне слабой.

Но прежде чем помощь пришла из Англии, она вдруг явилась в лице работорговца, жившего по соседству. Тому показалось, что Джон ему может пригодиться. И вновь люди с легкостью избавились от Джона.

Но на этот раз он очень постарался сдружиться с работорговцем, на которого стал работать. Располагаясь в сотне миль от основной базы, «мы жили как нам хотелось, дело процветало и хозяин был мною доволен», – писал он позднее. Джон спал с африканками сколько и когда хотел и начал понемногу воспринимать местный образ жизни как вполне естественный. Через три месяца у него уже не было ни малейшего желания возвращаться в Англию.

Корабль, посланный отцом ему на выручку, курсировал вдоль побережья. Джона искали. А он тем временем собирался в поездку вглубь страны. Лишь случайность задержала его на несколько дней. Капитан посланного отцом корабля также собирался взять обратный курс. Лишь позже Джон осознал, что рука Бога помогла этой их встрече.

Но тогда он вовсе не был уверен в том, что хочет вернуться в Англию. «Появись у меня возможность возвратиться домой, когда я был болен и голодал, – вспоминал он, – я бы радовался этому, как возможности вернуться в мир живых из мира мертвых, но теперь мне было все равно».

Чтобы убедить его вернуться, капитан корабля выдумал историю о том, что якобы некий дальний родственник Джона оставил ему в наследство огромное состояние.

Несмотря на это, Джон все-таки сомневался в том, что хочет назад в Англию. Жизнь в Африке пришлась ему по вкусу. Он жил как князь. У него была любовница. И делал он все, что хотел.

И вдруг он вспомнил о Полли. Ведь если история о наследстве оказалась бы правдой хотя бы отчасти – он смог бы жениться и жить с ней в достатке.

Воспоминания о Полли убедили его принять предложение капитана. Позже Джон писал ей: «Если б я не встретил тебя, то, вероятно, никогда не увидел бы берегов Гвинеи. Но я более чем уверен, что если бы я не встретил тебя, то никогда бы оттуда и не вернулся».

Хотя Джон и возвращался в Англию, к Полли, это был все тот же Джон. «Я изменился не более, чем тигр, который стал смирным из-за сильного голода».

Корабль, на котором Джон находился, скупал золото, слоновую кость, воск и ценные породы дерева. Он продолжал свой путь вдоль берегов Африки еще почти год, прежде чем был взят обратный курс на Британские острова. Присутствие Джона на борту угнетало всех. Его грязные ругательства шокировали даже самых грубых матросов. Если кто-то из команды проявлял хотя бы какое-то стремление к вере, Джон не оставлял от этих усилий камня на камне. Он высмеивал Евангелие и издевался над Иисусом Христом. Когда в пьяном угаре он чуть было не свалился за борт в воды Атлантики, капитан всерьез задумался над вопросом – не был ли Джон Ионой, которого следовало швырнуть китам, чтобы спасти жизнь всему экипажу.

Однажды вечером, когда корабль уже взял курс на север, Джону попал в руки перевод Фомы Кемпийского «Подражание Христу». Он прочитал там следующие слова: «Жизнь коротка, и неведомо, когда ей будет положен предел… Сегодня человек силен… завтра же его срубят, вынесут, и он будет выброшен вон».

Как Джон ни старался избавиться от этих слов, они вновь и вновь звучали в его ушах. В ту ночь разразился свирепый шторм. Джон услышал крики моряков. «Корабль тонет!» – кричали повсюду. Джон бросился вместе с другими к помпам. Много часов подряд они работали, выкачивая воду, затыкая пробоины в трещавших бортах, стремясь спасти и собственные жизни, и ту часть груза, которую еще не смыло за борт.