Привычный мир встретил сыростью и холодом, заботливо окутал туманом. Саша, тяжело дыша, смотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Из-за туч выглядывал огрызок луны. На пустыре снова выла собака. Прямо перед Сашей была стена Общаги – с граффити, которое он сделал на другой стороне здания. В глубине спиралевидного портала застыли человеческие силуэты. Тени.

Неподалеку послышалась ругань. Похоже, полицейские не теряли надежды найти беглеца. Саша быстро поднялся, отряхнул штаны и стянул с головы фонарик. Тот оказался испорчен, будто оплавился там, в стене. В мире, где нет места свету…

Из-за угла вышел мужчина в куртке с накинутым капюшоном – лица не разглядеть. Он медленно шагал вдоль здания, держась рукой за стену. Остановился у граффити, ощупал нарисованную спираль – портал из черной краски.

– Тени волнуются, – сказал он и повернулся к Саше: – И все из-за тебя.

Незнакомец достал из кармана большой коробок, чиркнул спичкой и поднес огонек к граффити. Краска занялась, вспыхнула, точно солома, и осыпалась хлопьями пепла. На стене почти ничего не осталось.

Он скинул капюшон, и на Сашу уставились черные провалы глаз:

– Ты хоть знаешь, кого мог оттуда выпустить?

Незнакомец чуть повернул голову влево, будто прислушиваясь, и с той стороны раздались голоса. Через мгновение замелькал свет фонариков.

Саша не стал дожидаться полицейских и побежал. Холодный воздух резал легкие через респиратор, рюкзак стучал по спине, под ногами хлюпала грязь. Чуть сбавив ход, Саша обернулся. В ночи плясали пятна электрического света. Незнакомец стоял у стены Общаги и, казалось, смотрел в Сашину сторону. А потом в одно мгновение растворился в темноте.

Саша вновь перешел на бег и больше не останавливался.

Когда происходит что-то из ряда вон выходящее, поезд жизни поворачивает на рельсы нового восприятия. И, как ни пытайся, прежним тебе не быть. Эту истину озвучила как-то мама, и сейчас Саша был согласен с ней на сто процентов. Ночное посещение мира теней изменило его сознание. В мозгу словно бы открылась дверца, которой давно надоело хранить секреты. Сонм теней ворвался в Сашину жизнь – голосами, образами, действиями, – и теперь Саша осознал, каким дураком был прежде.

Выдержать это было тяжело. С утра он проводил сестренку в школу и понял одну простую вещь: его тень, как и тень Маринки, неправильная. Такое ощущение, что кто-то забрал их настоящие силуэты и подсунул… иные. А как еще объяснить то, что тень Саши копировала силуэт длинноволосого парня? А за спиной сестренки по асфальту шагала взрослая женщина, и от нее исходила такая ярость, что Саше становилось страшно. Теперь он видел эти детали так же четко, как собственные руки и ноги.

– Маринка, ты это, будь поосторожнее. И чтобы после школы тетю Галю дождалась, ясно? Одна домой не иди.

– Конечно, – с удивлением ответила сестра, прежде чем убежала на уроки.

Хотелось отвлечься от ночного происшествия. Саша решил, что на учебу сегодня не пойдет. Достав мобильник, увидел пару пропущенных звонков от Виталика и тяжело вздохнул. Все происходящее казалось каким-то безумием, причудливым сном, от которого никак не можешь отмахнуться, и сколько ни щипай себя, реальность лучше не становится. Если раньше в тенях Саша лишь изредка улавливал несовпадения с действиями людей, то теперь это прямо-таки бросалось в глаза. «Перезвоню вечером», – решил он, пряча телефон обратно. Саша понятия не имел, стоит ли рассказывать другу о том, что случилось.

Посмотрев по сторонам, он зажмурился от потока информации. Мимо прошла беременная незнакомка, а теней у нее было уже две: вторая, маленькая, калачиком свернулась на руках первой. Тени – как людей, так и животных, – жили своей жизнью. Их реальность не всегда была похожа на хозяйскую. Незыблемыми оставались лишь тени неживого: зданий, машин, светофоров, сорванных ветром листьев… Но главный вопрос, который не давал Саше покоя, был в другом. Почему у остальных людей тени имели те же габариты и очертания, а у них с сестрой – нет?