– Где ты был, Саша?

– Гулял, – ответил он, присев на кровать. – Что-то случилось?

– У тебя куртка в краске.

Только сейчас Саша заметил, что тетя держит в руках его куртку, как полицейский улику. Это злило. Служителей закона ему хватало на улице.

– Ты же обещал, – завела тетя привычную пластинку. – Ты не в Череповце, а в Петербурге, это культурная столица. Подумать только, у меня, заслуженного педагога и замдиректора школы, такой непутевый племянник. Ты подвергаешь риску не только себя, но и нас.

– Каким же образом? – огрызнулся Саша, старательно отводя взгляд.

– Таким, что тебя могут увидеть соседи! Грязного, измазанного, пахнущего краской. И что они подумают? А если тебя поймает полиция, опять я пойду разбираться?

Привлеченный голосами, в комнату прибежал Коржик. Откормленный рыжий котяра уселся на ковре недалеко от хозяйки и с любопытством наблюдал за разговором.

– Не надо ни с кем разбираться, – сказал Саша. – Мы с друзьями гуляли, и все.

Тетя Галя подошла вплотную и кинула куртку ему в руки:

– Не ври мне! Я тебя как облупленного знаю. И где ты на этот раз спрятал свои краски, а? Выкину к чертовой матери!

Маринка всхлипнула и прижалась к брату, детские пальчики сжали его ладонь. Саша перевел взгляд на отбрасываемую теткой тень, и ему стало не по себе. Голова закружилась, навалились новые ощущения. Саше на миг показалось, что ему передалось настроение тени: что это она, а не тетя хочет скандала. Выгоняет Сашу и опасается его сестры, потому что чувствует… что? Угрозу? Нет, нет, что за бредовые мысли лезут ему в голову. Тени – это просто тени.

– Марина, уйди на кухню! Ты сейчас мешаешь.

– Она никогда не мешает! – повысил голос Саша. – Это я тут, похоже, мешаю.

Надев куртку, он занырнул под кровать и достал рюкзак. Не обращая внимания на застывшую в возмущении тетку, направился к двери.

– Саша, а ну стой! Вернись немедленно! Я пожилая женщина, и я волнуюсь… Ты ведешь себя отвратительно!

Обернувшись, Саша не выдержал и еще раз посмотрел на тень родственницы. В отличие от хозяйки, она испытывала не тревогу, а облегчение. Саша чувствовал это нутром, хотя с каждой секундой ощущение ослабевало.

– Как не стыдно, взрослый же парень! Что бы подумали твои родители? – В ход пошла тяжелая артиллерия. Но отчего-то сейчас это ни капли не ранило.

– Мои родители гордились бы мной, тетя Галя. Только вот они мертвы.

Тетя Галя начала было что-то говорить, но запнулась. Так и стояла в коридоре, молча глядя на то, как Саша шнурует ботинки. У ее ног вился Коржик, намекая, что неплохо бы подкрепиться.

Саша цапнул ключи с полки и вылетел из квартиры. Сбегая по лестнице, чуть не врезался в соседку Тамару, и плевать с высокой колокольни, что она подумала, увидев его в изгвазданной одежде.

Ночной Петербург пылал электрическими огнями. Темноту тут и там прорезал свет фонарей, вывесок, окон и фар, а с угольно-черного неба сыпал дождь, без которого невозможно представить этот город. Прохожих на улице почти не было.

Накинув капюшон, Саша шагал вдоль домов и магазинов, набережных и мостов. Мимо львов и грифонов, к чьим теням лучше было не приглядываться. Он удалялся от центра, потому что сейчас хотел быть только в одном месте.

Телефон зажужжал, и Саша в очередной раз сбросил вызов от тети. Когда она уже поймет, что он не маленький ребенок? Когда перестанет раздражать своей чрезмерной опекой?

«Когда ты начнешь вести себя как взрослый», – мелькнула в голове предательская мысль.

Саша поморщился, стер с лица холодные капли дождя. В глубине души он понимал, что поступает неправильно. Ну в самом деле, куда он выперся на ночь глядя в такую погоду? Тетя ведь действительно волнуется и, скорее всего, не ляжет спать до его возвращения. И Маринка будет нервничать. Старший брат, блин. Пример для подражания.