Мое внимание привлекло движение. Впереди, немного правее, в кустах кто-то находился. Колыхающиеся ветки низкорослых кустарников выдавали присутствие укрывшихся там людей. Или совсем не их. Сломя голову, не размышляя о последствиях, я кинулся к тенистому склону. В голове билась одна лишь надежда:

«Вдруг они живы?!»

Раздвинув ветки, я кинулся в самую гущу непроглядной чёрной листвы. Только вот меня встретили лишь темнота и тишина. Несколько раз послав имена Саши и Данила во тьму, поглотившую все звуки, я повернул обратно.

Миша стоял на дороге и потирал голову, неуклюже мной перемотанную. Он вопросительно посмотрел на меня.

– Ни следа, – ответил потерянно.

– Будем продвигаться дальше? – он поднял один из пакетов и заглянул в него. – Н-да, негусто. Пиво да колбаса хороши, только не в нашей ситуации, когда нам нужно сохранять трезвость рассудка.

Я стоял и пытался принять очередное верное решение, которое бы не стало последним. От злости наклонился и схватил камень, притаившийся рядом с ботинком. Размахнувшись, что есть силы запустил его куда-то вперёд, в даль. В ту самую даль, которая пугала. В который раз.

Камень пролетел метров пятнадцать, после чего плавно опустился наземь. Нет, не ударился и отскочил несколько раз, как подобает брошенному камню, а тихо опустился. Михаил, взглядом и лучом фонарика проводивший брошенный камень, повернулся ко мне в поисках объяснения. В ответ он увидел только недоумение, отразившееся на моем лице.

– Чё за новая хрень?

– Подумать страшно, – выдохнул я.

Я подошел к камню и приподнял его. На вид – самый обычный булыжник, коих на дороге тысячи. Маленький и неприметный.

Я выпустил его из рук. Он медленно опустился на асфальт, не издав ни одного шороха или стука. Дышать становилось тяжелей. Новая волна жара обдала тело. Медлить было нельзя. Выбор нужно было сделать прямо сейчас. Вроде бы всего два пути, а тяжелее выбора у меня в жизни не было. Что ещё там впереди? Где Саша и мальчишка? Не подведем ли мы их, бросив, если они все же где-то там, позади?

Мои мысли прервала новая напасть. В метрах двадцати от нас промелькнула маленькая искорка. Вторая, третья. Мелькнула четвертая… За несколько секунд небольшое скопление вспыхнувших огоньков увеличилось до нескольких сотен, а затем и тысяч, разрастаясь во все стороны, даже не думая останавливаться и постепенно образуя ослепительно белую стену огня.

Воздух наэлектризовался и начал потрескивать уже в нескольких метрах от меня. Волосы на руках и ногах встали дыбом, потянулись навстречу источнику электричества. Когда первый разряд достиг моих рук, по телу пронеслась волна тока. В тот же миг я осознал, что ничего, кроме смерти от высоковольтного разряда, здесь нас не ждало.

Я обернулся к одиноко стоящему на темной пустынной дороге Мише и сорвался с места, прямо навстречу тусклому лучику света. Только вот реальность оказалась хуже. Подобно камню, я скользил густом горячем воздухе, ставшем вдруг плотным, чуть ли не по сантиметру продвигаясь назад, в сторону города. Слишком медленно по отношению к надвигающейся сзади угрозе. Мою спину достиг новый разряд, пронзив естество болью и скрючив, но не настолько, чтобы сломить меня и повалить на асфальт. Я взвыл.

Сквозь зубы, подвывая и матерясь, заорал что есть мочи:

– Валим на… !!

Михаил быстро, насколько это было возможно в его ситуации, сорвался с места и, припрыгивая на левой ноге, понесся сломя голову прочь. Довольно комичное действие вызвало у меня в голове смешок, провоцируя возникновение в горле нервного гогота. Впрочем, тут же оборванного новым разрядом. И хотя нельзя было сказать, что сила разряда превышала вольт триста, однако на месте удара кожа потемнела, как от сильного ожога. А от последующих разрядов ткань на шортах стала тлеть, заставив меня сбивать пламя.