Если вы употребили наркотик один раз, и больше к нему никогда не притрагивались, то можете за себя не волноваться. А если вы взяли в руки отраву во второй раз, третий и так далее, то соболезную – вы НАРКОМАН. Почему соболезную? Да потому что наркомания – это не сахар. Это как с сигаретами: есть те, кто попробовал и больше не курил, а есть те, кто теперь бросить не может, хотя большинство и хочет это сделать, но силы воли не хватает.

В 90-е годы по стране шагал героин, более-менее натуральный продукт. Людей убивал он медленно, постепенно разрушая их тела изнутри. Наркоманы его кололи, нюхали и курили, бывало, по многу лет, чаще умирая от передозировки. Некоторым он сохранял жизни, растягивая их агонию для того, чтобы как можно больше вытянуть денег из наркозависимых. Некоторых наркоманов из тех далеких времен я знаю лично. Они живы до сих пор. Не сказать, что счастливы и здоровы, но, тем не менее, живы и, можно сказать, относительно ясно мыслят. Они напоминают мне древних мамонтов, гордых и могучих, по сравнению с теми существами, в которые превращает людей «синтетика».

Неважно, что употреблять: «соль» или «спайс», формула этих синтетических наркотиков устроена таким образом, что пока пакет с дрянью на руках, остановиться практически невозможно, а когда он кончается, в голове включается такой механизм, который «спайсеры» и «солевики» называют «поисковик». В первую очередь именно этим «героинщики» отличаются от «спайсеров». Остановимся на этой уникальной опции подробнее.

Как-то летом мне позвонила знакомая.

– Привет, говорить можешь?– спросила она.

– Конечно, повествуй, я весь во внимании.

– Есть желание съездить на озеро?

– Конечно, я между прочим уже устал ждать, когда же ты мне позвонишь с этим предложением, и сам как раз собирался тебе набрать, – в шутливой форме согласился я на ее предложение.

– Собирайся тогда, я минут через двадцать за тобой заеду.

– Ок, жду, – я повесил трубку и пошел собирать пляжный пакет.

По дороге мы заехали за еще одной подругой, которая собиралась так долго, будто не на пляж, а в клуб собралась. Мы сидели в машине, болтая ни о чем, ожидая выхода королевы. Лето, жара, тонированные стекла в машине подняты, работает кондёр. Рядом с нами припарковывается представитель отечественного автопрома ВАЗ-2109. Из него буквально вылетают четыре молодых орла. То, что произошло дальше, я видел только в кино. Эти молодчики без каких-либо инструментов голыми руками поотрывали все, что можно было оторвать на крыльце подъезда: обналичники, металлические таблички и домофон – все было оторвано и валялось на земле, после чего они скрылись в подъезде. Не было их не более нескольких минут, зато появились они эффектно. Дверной косяк, нет, не так. Вся эта конструкция, дверная коробка просто вылетела из своих креплений в стене вместе с дверью, и нашему взору вновь предстали эти молодчики. У одного из них в руках были почтовые ящики, у другого перила, у третьего цветочный горшок. Все это, кроме цветочного горшка, они побросали на землю, сели в свою тачку и с визгом, издаваемым резиной на колесах, уехали. Да резво так, только пыль из подъезда, которую выносило сквозняком и мусор, разбросанный кругом, напоминали о том, что они тут были.

– Это что вообще было? – как-то нервно спросила моя знакомая.

– Да фиг знает. Может работяги какие ремонт затеяли, – предположил я, не зная, что и думать.

Через некоторое время, осторожно пройдя по валявшейся возле подъезда двери, в машину села «королева», которую мы так долго ждали.

– Опять торчки весь падик разобрали, – сказала она так обыденно, будто его по три раза на день разбирают, – ну что, поехали?