Более развернутая оценка, данная И.В. Сталиным родам войск (артиллерия, кавалерия, автобронетанковые войска) и виду войск (авиация), сохранилась в дневнике заместителя председателя СНК СССР В.А. Малышева: «В одном из тостов тов. Сталин предложил выпить за артиллерию и артиллеристов, за танки и танкистов, за авиацию и летчиков, за кавалерию, за пехоту, за саперов. Говоря об артиллерии, т. Сталин сказал: «Артиллерия – это главная сила на войне. Так было раньше, так есть и теперь. Танки – это тоже движущаяся артиллерия. В авиации теперь тоже дело решает артиллерия. Артиллерия – это бог войны». «Танки тоже дело важное. Без танков теперь воевать нельзя. Особенно важны толстобронные танки, которые должны прорвать оборону, а затем средние танки, так называемые танки сопровождения пехоты, должны докончить разгром противника. Авиация сама по себе не решает самостоятельного успеха сражения, но от нее многое зависит. У нас было одно время увлечение дальней авиацией – бомбардировщиками дальнего действия. Дело это нужное. Но дальняя авиация делает диверсию в глубоком тылу противника, и только. Ну а диверсией нельзя выиграть войну. Следовательно, нужна авиация ближнего действия: истребители, штурмовики, бомбардировщики и особенно пикирующие бомбардировщики». «Многие говорят, что теперь кавалерия нам не нужна. Это не совсем так. Конечно, кавалерия во многом заменяется механизированными войсками, особенно танками и мотоциклистами (самокатчиками), но у нас все-таки 14 кавалерийских дивизий есть. Кавалерия нужна для преследования отступающего противника, вот здесь кавалерия как никто лучше справиться с задачами – не дать противнику опомниться, не дать противнику установить артиллерию… Поэтому кавалерия нам нужна…»^>67.

И опять вопрос, в своих оценках роли танков и кавалерии при проведении операций, на какие материалы опирался Сталин? Можно ли было говорить об учете опыта «современной войны на Западе»?

«Дальше т. Сталин говорил о внешней политике. – Напишет в своем дневнике В.А. Малышев. – «До сих пор мы проводили, мирную, оборонительную политику и в этом духе воспитывали свою армию. Правда, проводя мирную политику, мы кое-что заработали! (здесь т. Сталин намекнул на Зап[адную] Украину и Белоруссию и Бессарабию). Но сейчас положение должно быть изменено. У нас есть сильная и хорошо вооруженная армия». И далее… «хорошая оборона – это значит нужно наступать. Наступление – это самая лучшая оборона. Мы теперь должны вести мирную, оборонную политику с наступлением. Да, оборона с наступлением. Мы теперь должны переучитывать свою армию и своих командиров. Воспитывать их в духе наступления».

И еще вопрос: говорил или не говорил И.В. Сталин о своем намерении развязать войну против Германии?

Как призыв к подготовке превентивного удара было воспринято выступление Сталина наркомом обороны СССР и начальник Генерального штаба РККА. Результатом такой оценки явилась разработка предполагавшего нанесение упреждающего удара документа, получившего название: «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками».

В своем интервью в мае-июне 1965 г. Г.К. Жуков сказал: «Идея предупредить нападение Германии, – появилась у нас с Тимошенко в связи с речью Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Это выступление в обстановке, когда враг сосредоточивал силы у наших границ, убедило нас в необходимости разработать директиву, предусматривавшую предупредительный удар. Конкретная задача была поставлена А.М. Василевскому. 15 мая он доложил проект директивы наркому и мне. Однако мы этот документ не подписали, решили предварительно доложить его Сталину. Но он прямо-таки закипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам. «Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?» – раздраженно бросил Сталин. Мы сослались на складывающуюся у границ СССР обстановку, на идеи, содержавшиеся в его выступлении 5 мая… «