«Если твое утро началось с знатного минета, день уже априори не может стать плохим».

О, амурные подвиги пошли? Не стыдно? Хватит уже бегать по заметкам, а то у нас от твоих разглагольствований сюжет людьми стал забываться, да и у моралистов подгорает пятая точка и начнется семяизвержение из их очарованных сознаний. Как показали исследования подобных воплей, все это от недостатка любви и рамок, навеянных задроченным мозгом блаженной лжи, ибо матрица заставляет следовать правилам. Я вас умоляю (автор закатывает глаза), каждый моралист в мужском обличье стал бы самой отвязной шлюхой, если б родился женщиной. Да-да! Не суди, да не судим будешь…

В раздумьях я и не заметил, как пролетело время, а в руках оказалась пустая бутылка от допитого эликсира и затухший чинарик. Освободив себя от мусора, хотел было бросить булки на свой стул, но мне помешала приятной внешности особа, что неожиданно предстала предо мной. Лет сорок. Стройная, но с щечками.

– Молодой человек, а вы тут главный? – скромно спросила она.

– Я? – сначала опешил, но сразу обрел уверенность в себе, что даже выпрямил плечи, – Да-да, главный по пиву – это я.

– Разрешите мне с вами поболтать?

– А пива?

– Да-да! На ваш вкус!

Я плеснул даме, не забыл и про себя. Знатно нашвартовавшаяся молодежь как раз освободила место. Пригласил даму к столу, правда пришлось пулей метнуться за тряпкой, чтоб привести местечко в приветливый тон после этих свиней. Мы заботимся о наших клиентах.

– Меня Оксаной зовут.

– Виталя.

Она протянула руку. Я пожал. Нежная кожа.

Оксана щебетала без умолку, я был взволнован ей. Она не была просто фантиком, внутри была действительно вкусная начинка. Какая-то магия, ей богу. Напрашивается смайлик с руками, закрывающими смущающееся лицо. Не думал я, Виталий Александрович, что ты так умеешь, не думал. Она рассказала мне все о своей жизни. Менялись кружки. Затем мы перешли на чай. Народ вокруг бара рассосался. Стояла легкая летняя ночь, переходящая в раннее утро. Мы одни. Оксана говорила и говорила. Военный институт. Свадьба. Сын. Декрет. Мужа посадили. Надолго. Желая больших денег, тот пустился во все тяжкие. Получил по полной. Уволилась с армии. Стала парикмахершей. Сие доставляло ей истинное удовольствие. Свадьба. Новый муж. Восстановилась в армию. Бросила стрижки. Дочь. Декрет. Дочь. Декрет. Сын. Декрет. Дочь. Декрет. Она всегда мечтала о пятерых.

– Пять декретов и ты на пороге пенсии. Военной пенсии, – хохотала Оксана.

– Хитро-хитро! – улыбнулся я ей, она улыбнулась в ответ, было в ее прелестной харизме что-то притягивающее.

Мне хотелось говорить с ней и говорить. Не прекращая. Ни грамма пошлости, хотя…она вызывала эрекцию силой своей трагедии, однако ж я спрятал эти мысли в далекий темный ящик черной души. Только диалог, ибо наша беседа вызывала величественное эстетическое удовольствие. Я поймал себя на мысли, что стал слишком сентиментальным по отношению к симпатичным женщинам. Гребаная старость. Я прожил больше, чем некоторые мои друзья. Можно ли считать сие достижением? О яркости молчу, утренние звезды гаснут быстрее. Михаил Юрьевич, например. Совсем пацан же был. А все почему? Люди – дофаминовые наркоманы, готовые броситься в пучину, чтобы еще разок прокатиться на этих эмоциональных качелях. Без них ломает. Причина. Следствие. Дело раскрыто. Расходимся. Все. Получив свое, они падают в бездну наслаждения, но спокойствие пугает, отчего начинаются новые вибрации. И новые. И новые. Но я не такой. Жизнь учила меня ссать по ветру, хотя иногда он был слишком переменчив и порывист, приходилось ловко увертываться.