– Моя мать тоже прошла через это, – Маркус произнес фразу неосознанно и тут же осекся.

– Да? Сейчас многим девушкам уготована именно такая судьба. Как бы то ни было, не нам решать и критиковать. Вы верно подметили это.

Многозначительное молчание вновь нависло над собеседниками. Женщина разглядывала Маркуса, пытаясь уловить его настроение. Ее оповещатель издал протяжный сигнал и завибрировал. Она подняла руку и взглянула на браслет. На маленьком экране отображалось сообщение: «Срочно явиться на рабочее место ввиду необходимости. Требуются медицинские работники».

– Мне нужно бежать, меня ждут в больнице, – Елена вмиг трансформировалась из стеснительной девушки в женщину, которую переполняло чувство долга и сострадания.

– Да, конечно, – ответил Маркус, – Получается, что в следующий раз мы увидимся уже на церемонии?

– Получается, что так.

Елена взяла пальто и направилась к выходу с территории парка, на ходу натягивая рукава. Что могло случиться в больнице, еще только предстояло узнать. Хорошие новости обходили госпиталь давно. Женщина отдала сотруднице карточку с данными Маркуса, расписалась в документе об уходе и, минуя вестибюль Департамента, выбежала на Центральную площадь. Больница располагалась в четырех кварталах. Транспорт в городе ходил нерегулярно, потому Елена решила немного сократить и добраться своим ходом. Обойдя здание суда, она вышла на широкий проспект и двинулась прямо. Людей попадалось немного. Вечер рабочего дня сказывался. Через метров сто Елена повернула направо, где через мост миновала небольшой канал. В высохшем давно искусственном водотоке лежал только мусор. Обрывки газет соседствовали с разбитым стеклом. Крысы давно облюбовали подобные места, кидаясь на каждого, кто посмеет приблизиться к ним. Медсестра нырнула в тесный переулок. Чем дальше она отходила от центра столицы, тем больше разрушенных зданий встречалось на пути. Некоторые из них еще стояли, другие же были снесены вражескими обстрелами, третьих разбирало на части время. Штукатурка их давно обсыпалась, периодически сверху падали обломки крыш или фасадов. Помещения с побитыми окнами обдувал холодный ветер. Периодически купол, что закрывал город от авиаударов, изчезал. Моторы не справлялись с нагрузкой, а потому их приходилось часто ремонтировать. Бывало и такое, что защитная система просто рушилась в одночасье. Санктум в такие минуты оставался абсолютно беспомощным и уязвимым. Противника часто пользовались таким подарком судьбы, закидывая снаряды по стратегическим объектам. Порой прилетало и в населенные районы. Дом, где жила Елена, пострадал именно так. Отопление перестало работать в полную мощность, зимой приходилось спать в верхней одежде и надеяться на лучшее.

Прошло около получаса, как женщина добралась до здания больницы. Ворвавшись в нее, в глаза сразу бросились прибывшие раненые. Они сидели в приемной и ожидали своей очереди. По меньшей мере три десятка парней, совсем еще юных, и мужчин, что провели на фронте не один год, сидели с окровавленными лицами. Кто мог ходить, пытались прорваться в операционную, чтобы получить помощь. Остальным приходилось отчитывать последние секунды своей жизни. Пара медсестер суетились среди забрызганных ярко-алой жидкостью тел. Елена скинула с себя пальто и бросилась за инструментами. Бинт, спиртовая жидкость – это все, что было доступно после последней скудной поставки средств. Подбежав к одному из пострадавших, женщина быстро ополоснула руки спиртом. Перед ней лежал мужчина с пробитым черепом. Из отверстия сочилась мутная жидкость. Спутанные волосы мешали обзору. Все, что могла Елена сделать, это попытаться остановить кровь. Взяв на себя смелость, она приподняла голову раненого и начала перевязку. Глаза солдата были направлены на нее. Губы его медленно шевелились, но из-за стоящего в помещении крика и суеты, услышать что-то не представлялось возможным. Закончив с одним, она быстро переместилась к другому. На вид молодому человеку было лет семнадцать. Вероятно, ранение он получил в первом же бою. Разорванная в клочья рука болталась на туловище и держалась лишь за счет участка кожи и паре уцелевших связок. Несколько ребер были вырваны, еще пара сломаны и торчали прямо из тела. Пронзительный крик и попытки ухватить Елену оставшейся рукой, казалось, останутся навеки одним из ее ночных кошмаров.