Года полтора назад случилась неподалеку авария. Местный шофер по пьянке заснул за рулем и врезался в «мерседес». А в нем был иностранец. В общем, притащили машину сюда, мол, выручай Семен. Иностранец стонет, лопочет по-своему. Никто понять не может. А Танюшка с ним заговорила по-французски, и он обалдел. Во-первых, Танюшка – красавица, во-вторых, на его родном языке в этой глуши говорит.

Поехала она с ним в райбольницу. Сделали рентген. Оказалось, перелом ноги без смещения. Ногу в гипс. Его в палату. А он как увидел наш контингент больничный и обслугу, в скандал. Не останусь у вас. В общем, договорились, что пару дней побудет он в номере в «25 часах». Танюша около него переводчицей, а врач приезжать осматривать станет и все, что положено, делать будет. За это время Семен Вырин машину приведет в божеский вид, а потом отвезут его в Москву на долечивание.

Оказался иностранец бельгийцем. Богатым. Сынком миллионера. Приехал открывать филиал своей фирмы.

На следующий день прикатил из Москвы хирург-профессор, устроил с нашим врачом совет, снимки рентгеновские разглядывали, обсуждали и решили, что будет Анри здесь, покуда нога полностью не срастется.

Анри и Танюша сдружились. Он ей про свою бельгийскую жизнь, про Францию рассказывал, она его русскому подучивала.

Через месяц наш врач осмотрел ногу и сообщил, что еще месяц надо ее разрабатывать именно здесь, подольше ходить и никуда уезжать нельзя. Начали Танюша с Анри долгие прогулки совершать, по полям, в лес ходить за ягодами, на речку рыбу ловить.

В общем, пробыл бельгиец тут до осени. А осенью уехал Семен в областной центр за продуктами, а дочка с бельгийцем – в «мерседес» и в Москву. Там поженились – и в Бельгию.

– Вот так-то вот, – закончила баба.

В кафе вошел Вырин. Внешне он сдал. Был небрит, угрюм.

– Ну, как, Семен Самсоныч, получилось? – залебезила баба. – А вас тут дожидаются.

Вырин поглядел на меня. Не признал. Пришлось напомнить. Вспомнил. Ухмыльнулся и равнодушно произнес:

– Здравствуйте. Какими путями в наши края?

– Да вот, опять по редакционным делам. Заехал вас повидать. Да, видно, не вовремя.

– У нас вся жизнь не вовремя.

Я предложил отметить встречу, он также равнодушно согласился. Пошли в его комнату. Баба принесла закуску. Я купил вина. Водки в кафе не оказалось.

Вырин долго молчал, но постепенно разговорился.

– А Танюшка замуж вышла. За иностранца. Он у нее богатый. Из старого бельгийского рода.

– Да мне уже рассказали, как он тут ногу в аварии сломал.

Вырин выпил еще стакан.

– Ломал не ломал. Какая теперь разница? Он врачу нашему сунул в лапу, чтобы тот меня уговорил его здесь поселить. Ну я, дурень, и поселил. И машину его починил. А он за Танюшкой начал ухаживать. Все лето тут прожил. А в сентябре уехал я в город, приезжаю, а на столе записка.

Вырин встал, открыл ящик письменного стола, купленного когда-то для Танюшки. Там в большом пустом пространстве, когда-то заполненном учебниками, теперь лежала тетрадка да тоненькая книжка. А. С. Пушкин, «Станционный смотритель» – прочитал я на обложке. Вырин усмехнулся, задвинул ее подальше, достал листок и протянул мне. На листке из школьной тетради я прочитал:

«Папочка, прости меня. Я тебя люблю больше всех на свете, но и Анри люблю. Я боялась, что ты меня не отпустишь, поэтому и не сказала тебе. Прости.

Всегда твоя Татьяна».

– Я было кинулся догонять. Да куда ехать? Где в Москве искать? Промучился как в бреду три дня, а потом Танюшка из Москвы позвонила: «Папочка, поздравь меня, я вышла замуж. Свадьба была в бельгийском посольстве. Завтра улетаем с Анри в Брюссель. Оттуда напишу». – Написала?