Не угадал. С явной неохотой я был признан чистым и достойным отправиться на Территорию. Аллилуйя!

Когда-то, полтора десятилетия назад, на Территорию можно было въехать даже на автомобиле. На старом, бензиновом, сделанном без применения современных технологий, – но все же лучше, чем мерить версты пешком.

Те былинные времена давно миновали. Теперь – путешествуй на своих двоих или на том транспорте, что сумеешь раздобыть после перехода. Лишь в исключительных случаях, при заданиях особой важности, агентам предоставляются средства передвижения, причем одноразовые, саморазрушающиеся спустя определенный, весьма недолгий срок.

Мое задание было как раз из таких. Из особо важных.

Я по умолчанию предполагал, что вновь получу от начальственных щедрот лодку, и гадал: успею добраться на ней хотя бы до Усть-Кулома? Или опять и корпус, и электродвигатель начнут распадаться посреди реки, и дело закончится купанием в сентябрьской водичке?

Но нет, изменения произошли и в этой сфере… И даже, редкий случай, произошли к лучшему – если брать в расчет лишь быстроходность транспорта. Однако с точки зрения безопасности… Заплыв в ледяной воде казался мне теперь не самым экстремальным вариантом.

Короче говоря, я получил дельтолет. Уже раскрытый для полета, затяни ремни и лети. Вынесли его из морозильной камеры – очевидно, процесс распада прозрачного монокрыла активизировался при плюсовых температурах.

– Используя восходящие потоки, можно забраться очень далеко в Тёрку, – обнадежил меня Зулус. – Но не советую увлекаться. А советую чаще поглядывать на индикаторную полоску. Станет красной – на спуск и приземление останется две минуты с погрешностью десять процентов. Лучше не тянуть до конца, начать присматривать место для посадки, когда желтый цвет начнет меняться на бурый… Есть еще вопросы по этой штуке?

Вопросов я мог напридумывать множество, но с дельтолетом управляться умел неплохо, к тому же не хотел затягивать общение со старлеем. Внешне незаметный процесс распада монокрыла уже активизировался. Каждая лишняя минута, проведенная сейчас на земле, – это лишние километры, что придется преодолеть на своих двоих по весьма пересеченной местности. И я быстренько распрощался с Зулусом.

«Вертушку» ради меня в воздух поднимать не стали. Дельтолет на полукилометровую высоту доставила антигравитационная катапульта.

«Брусничное» и мост остались позади.

Я летел поначалу вдоль серой ленты реки, затем удалился от берега, забирая к северу: Уса изгибалась громадной подковой, и с моим ограниченным полетным ресурсом лучше срезать изгиб русла.

Места внизу тянулись безжизненные, почти не населенные. Выглядевшая нормальной лесотундра (парма, как зовут ее местные) чередовалась с обширными глубокими провалами, на дне их весной и летом плескались достаточно живописные озера, сейчас, осенью, превратившиеся в лишенные растительности болота.

Усинский нефтегазоносный район… Полвека назад его терзали подземными ядерными взрывами, стискивая, сжимая глубинные пласты, – и извлекали-таки «неизвлекаемую» нефть. Матушку-землю выдоили досуха, но, как выяснилось, для районов с вечной мерзлотой способ этот не самый удачный: громадные радиоактивные полости не остались глубоко под землей, как было задумано… Сейчас, впрочем, уровень радиации упал до почти приемлемых величин. Если не жить там слишком долго, разумеется.

Некоторые отчаянные головы все-таки жили, я разглядел группу небольших приземистых строений, неплохо замаскированных складками местности, но только не от взгляда сверху. Разглядел – и тотчас же немного изменил курс. Дельтолет прозрачный и на фоне неба практически не виден, а народ внизу обитает такой, что парящая в небе человеческая фигура вызовет не религиозный экстаз – выстрелы картечью.