Еще до увольнения дела у семьи шли далеко не лучшим образом, а после автоматизации пришлось совсем туго. Климатические изменения в Империи в те годы достигли разрушительных масштабов, едва ли не сопоставимых с Великим Хаосом одиннадцатого года до создания Империи. Даже с помощью все более совершенного искусственного интеллекта и новейших дронов центральная сельскохозяйственная система Империи не могла прокормить всех жителей. Семье Ван пришлось настолько туго, что однажды отец втайне раздобыл на черном рынке семена и стал выращивать во дворе какие-то питательные культуры. За это он получил сто ударов плетью от агентов благополучия и больше закон не нарушал.

Родители его были бедными и жалкими, но добрыми и честными людьми. Заводить второго ребенка правительство запретило, своего единственного сына они любили всем сердцем до самой смерти. Ван Ю спросил бы их о своем сне, но оба они скончались с разницей в полгода. В том же году Ван Ю поступил в Академию безопасности. У него никогда не возникало сомнений в своих родителях, не было их и сейчас.

Однако сон о дикарях был вполне реалистичен. Такие сны были проявлением настоящих воспоминаний либо результатом работы отдела по борьбе с инакомыслием. Этот отдел был нелюбим и пользовался дурной репутацией в агентстве. Используя свои методы, сотрудники этого отдела были способны вселить в голову человека любую мысль, изменить память или управлять снами. Даже внутри самой секретной государственной структуры эти ребята имели особый статус, и никто толком не знал, чем они ежедневно занимаются, поскольку сидели в подземных этажах офиса и отчитывались напрямую Императору.

Ван Ю знал как минимум одного агента, в голову которого вселились «иные», как их прозвали коллеги. Тот бедолага был шпионом и два года провел за пределами Империи, где-то на территориях завоевателей. По возвращении в провинцию его заподозрили в недозволенных мыслях и порывах. Ван Ю помнил, как тот агент говорил, что видел странные сны, стал рассеянным и забыл многое из того, что произошло на чужбине. На протяжении следующих двух недель подозреваемый продолжал вести себя странно, а Ван Ю и многим другим запретили проводить с тем агентом любые длительные беседы. За две недели бывший шпион превратился в совершенно другого человека. Он не то что бы стал покорнее или спокойнее, он стал совершенно другим, как будто в его тело поселили чужой разум. Манера разговора, повадки, мимика – изменилось все. Постепенно память к нему вернулась, но он никогда не говорил о своей поездке. Он продолжает работу в агентстве, но уже в архиве.

Такой участи себе Ван Ю точно не желал. Однако предотвратить манипуляции со своим разумом он также не мог, так как не имел представления, как работают иные. Говорить об этом ни с кем нельзя, поскольку любое внедрение и происходит в режиме абсолютной секретности. Все, что он мог сделать, это стараться быть более бдительным и тщательно следить за тем, где находится и что потребляет.

– Служитель, который сейчас час? – спросил Ван Ю, обращаясь в пустоту.

– Четыре часа двадцать три минуты, – ответил голос виртуального помощника, раздавшийся в комнате.

– Кажется, я выспался. Подготовь мне одежду на сегодня. Гражданскую.

Несколько дронов взлетели и приступили к глажке его одежды. Как учили его в агентстве, никогда не переживать об угрозах, которые невозможно обнаружить либо предотвратить. Вместо этого нужно сфокусироваться на следующей миссии. Именно это Ван Ю собирался сделать. Он решил принять душ и умыться, и заодно расспрашивал виртуального помощника.