– А те, кто был в бассейне, – допытывалась Ольга Владимировна, – их окна прекрасно позволяют видеть все: и территорию отеля, и город.

– Не знаю, – Грасина задумалась. – Они могли. Их там сколько? Человек пять?

– Было меньше, – опроверг ее официант. – Люда сидела в столовой, млела рядом с Зыковым, Арина тоже была там, болтала по телефону… Кстати, а почему у нее была связь?

– Связь пропала ближе к обеду, утром была. – Ольга хорошо это знала, потому что сама утром разговаривала с дочерью и мужем.

– Больше никого из банников не было? – уточнила у Макса Ольга Владимировна.

– Нет.

– Значит остаются: Лыков, Звягин и Ступоров. А потом, когда народ толкался в бассейне, после завтрака и до обеда, где были наши?

– Да они тоже то появлялись, то уходили, – поясняла Ольга, – они курсируют между внутренними помещениями и водой.

– Но они молчат. Неужели не заметили? – задумчиво проговорила директриса.

– Надо с ними поговорить. – Грасина на секунду задумалась, потом продолжила, – но сначала необходимо выработать одну общую легенду для всех, и для посетителей, и для персонала.

– Конечно, – поддержала ее директриса. – А взорванную машину видела только Александра?

– Туда окна совсем не выходят. – машинально ответила Грасина. – Меня осенило: так это же повод выпроводить всех гостей. Они будут разъезжаться, и никто не поймет, что с ними случилось. Надо только Сашу оттуда изолировать.

– А если всех, кто что-то видел отправить на улицу по каким-нибудь делам? – высказался официант.

От такого предложения Макса обе женщины онемели. Несмотря на жесткость в ведении бизнеса и отсутствие всякой жалости к людям, посылать своих работников на верную смерть женщинам не хотелось.

– Я увидела в тебе хорошего психолога, – наконец директриса нашла, что ответить, – и надеялась, что ты подберешь ключик к каждому человеку, и к нашему коллективу тоже. И потом глупо считать, что мы сможем оставить их в неведении. Я просто хотела, чтобы не было паники и истерии, и ни в коем случае не хочу отправлять своих людей на гибель!

Нависла тяжелая пауза. Каждый из присутствующих почувствовал себя гадко и мерзко, потому что только что они обсуждали проблему, в которой живые люди были просто разменной монетой. Директриса включила экраны, она всегда периодически просматривала, что творится в помещениях и на территории отеля, и сейчас это сделала скорее по привычке, чем осознанно.

На экранах отобразились разные комнаты, вроде-бы все было спокойно. Бассейн, народ купается, ходит по лестнице от воды к саунам; коридоры, никого нет, вон только две горничные, со второго и третьего этажей третьего корпуса остановились и о чем-то болтают. Ольга Владимировна приблизила изображение, нет, лица не напряжены, разговор спокойный, не тревожный.

– Так, скоро ужин, все по местам, – скомандовала директриса. – Я пока посмотрю, у кого насколько оплачены номера. Будем готовить гостей к выезду. Если у них будут вопросы, почему нет новых заезжающих, отвечаем, что отель закрывается на карантин на пару недель, а сейчас некий пересменок. Оля, попробуй выяснить настроение среди наших работников, какой информацией они обладают.

– Хорошо.

Совещание закончилось, Ольга и Макс разошлись по своим рабочим местам.

Ольга Владимировна еще некоторое время сидела за столом в полном одиночестве и думала о том, что люди есть люди, что их нельзя посылать на верную смерть, но с другой стороны, она же не может одни брать на себя все расходы. С внешним миром связи никакой, что творится в городе, она не знает, новые посетители не заехали, хотя на сегодняшний день было выкуплено порядка десяти номеров. Если быть честной и сопоставить доходы и расходы, то у нее на счете сейчас достаточная сумма, потому что отель выкуплен на все новогодние праздники, и даже часть предоплаты внесена за февральские выходные, и даже на восьмое марта. Продукты закуплены, и она может нынешнюю компанию кормить еще пару недель. Ну а если все успокоилось, и завтра посетители снова приедут? В том числе и те, кто должен был заселиться сегодня? Кто тогда будет возмещать ей убытки, если она примет решение и оставит всех сегодняшних гостей до того времени, когда все закончится, и появится хотя бы какая-нибудь информация о том, что же все-таки происходит.