– В парке Ларина очутиться… Можно даже попробовать, спуститься к чертову мостику, – рассказывая, парни хвастались осведомленностью.

– Это понятно, что желаете прикоснуться к “Морской душе” – памятнику в честь отваги военных моряков и защитников Кольского края. Вот только к чертям-то, зачем? – не понимал Смелов последнего; хотя в остальном – поддержал.

– С другой стороны, дорогие мои офицеры, посмотреть достопримечательности Мурмана надо! А то служили на Севере, а красот почти не видели. Вон здесь, горки какие… Вы это хорошо придумали. Вместе и посмотрим, всей командой, – решил командир, задумав какой-то новый план.

– А Вы знаете, товарищ капитан второго ранга. Тут сходить-посидеть не куда. Давно сгорел “ДОФ”: Дворец офицеров флота, – теперь похвастался Горбачев.

– Знаю, а еще знаю: что беспричинно сгорел. И Вы Алексей Васильевич, после этого хотите к чертям спускаться?! – подтрунивал командир, не переставая контролировать слаженную работу швартовой и смежной береговой команды.

– Не, мы только в плане экскурсии. Так сказать, для понимания и запоминания местности, – поднявшись на ходовой мостик, вступился зам по личному Пескарев. Но так как командир уже все решил, то просто кивнул в ответ. Ведь теперь, его внимание привлекало нечто иное: Пирс, – на котором также решительно и давно, все оказалось готово. Ровным строем блестела медь оркестра; несколько отрядов чернокурточников: экипажей таких же, уже стоявших рядом субмарин и служб обеспечения Базы; пресловутый столик с поросенком и сам контр-адмирал, во главе штаба разнородных сил.

А решение командира легко объяснить: Смелов прилежный ученик. Поэтому прекрасно помнил, как сплачивал прежнюю команду Станислав Рижский. И тем более, как воспитывает алросовцев комдив Черноморского дивизиона: Анатолий Варачкин. Преследуя личный девиз: “Сначала в бой вместе, а затем и в баню после победы!

– Я думаю, сделаем так, – командир отвлекся от берега и стал доводить мысль до подчиненных.

– Отметим возвращение, передохнем на Базе и осмотрим Полярный; но если дадут выходные – тогда быстренько слетаем на дальние красоты. Ну и конечно, кто захочет уединиться парами; так сказать, в интимной обстановке, – он иронично посмотрел на Горбачева и Немцова, – обязательно дам время на эти “важные” встречи. Но только после. Вы не против?

Последовавший в ответ дружный громкий смех – на шутку командира, услышали даже встречающие на берегу. Понимая эту выплескивающуюся радость с П.Л.“Ростов”, как исключительную – “За возвращение на землю”. Но посмеявшись, офицеры притихли – отлично понимая: Смелов еще тот юморист. Может и наказать, за расхлябанность на службе.

– Да, – продолжил командир, не забывая своих.

– У нас ведь есть ребята с Мурманска и Архангельска: отпустим на суток трое. Пускай порадуют родных. Быть рядом и не появится – это преступление. Домашние то, следят за нашими успехами. И наверняка, в свежих новостях перемолвятся о прибытие “Ростова” в Полярный. Поэтому, Юрий Дмитриевич. Увольнительную им сразу, как только командование предоставит три – четыре дня на отдых.

– Есть, товарищ капитан второго ранга, – отчеканил зам.

– Всего три дня? – разочаровано переспросил штурман Немцов.

– Всего?! Не всего, а целых надо говорить. Хотя, сам пока не знаю. Ну, все – начали. – И перестав быть задумчиво – мягким, прослушав доклад по внутренней связи – командир четко скомандовал: – Пошли! Пора.

Под звуки приветствующего марша, прикасаясь своей правой головного убора – отдавая честь развивающимся на “Ростове” флагам; Смелов энергично чеканил почти строевым шагом и, остановившись перед главным из встречающих, торжественно – по форме доложил: