Р: Что там у неё внутри? Страх?

М: Страх, непонимание от того, что происходит. Шок… что это? Он кричит.

Р: Кто кричит? Епископ? Что он кричит?

М: Да. Вменяет так властно. Говорит: «Именем Церкви, отродье дьявола, я заключаю тебя под стражу!».

Р: Хорошо. Сейчас со стороны смотри, мы всё-таки досмотрим, чем там всё закончилось. Под стражу – это как? Её какие-то люди окружают?

М: Да, его охрана, с которой он приехал (4 человека), они подходят и надевают на руки и на ноги кандалы.

Р: Посмотри на кандалы – какие они, из какого они материала?

М: Это металл тяжёлый. Закрепляется как две пластины, посередине такая пластина для рук и ног, такие вот кругляши, две такие, они, как тиски, сжимают руки и ноги точно так же. И здесь такие отверстия, туда вдеваются болты закручивающиеся.

Р: То есть это похоже на колодку такую?

М: Да, они плотно так закручивают и руки, и ноги. И от них цепями соединяются руки и ноги. Две цепи соединяются в одну, ещё и на шею надевают.

Р: Ты ходить-то сможешь?

М: Тяжело идти, ноги связаны, переставляешь их, раз-раз, как пингвинчик.

Р: А конец этой цепи, он болтается или кто-то его держит?

М: Его держит охранник. Он как-то подёргивает. «Пошли!» – говорит.

Р: Скажи, а то, что на шее, тебя никак не сдавливает?

М: На шее более-менее свободно, но оно тяжёлое. Цепь идёт к кандалам на руках от шеи, туда прицепляется.

Р: Ещё чуть-чуть потерпи, мы сейчас дойдём. Давай ускоримся. Пусть она придёт туда, куда она должна была прийти. Мы уже знаем с тобой, что дальше она освободится от этих кандалов. Это не конец, будет продолжение. Ну давай посмотрим, что ж там на площади произошло. Со стороны.

М: Там, на помосте, на этой возвышенности, где он говорил свою речь, пока его не было, установили колодки деревянные.

Р: И Лаура когда пришла, что с ней?

М: Сняли с рук и шеи, на ногах колодки оставили. И в эти деревянные колодки – руки и голову.

Р: И зачем тебе надо так стоять на площади? В чём смысл всего этого?

М: Они говорят, чтобы я раскаялась в содеянном. Это, якобы, для того, чтобы я раскаялась и призналась в том, как я совращала мужчин.

Р: Так, что будешь делать, Лаура?

М: Мне не в чем раскаиваться.

Р: Ты им скажешь что-то в ответ?

М: Говорю, что мне не в чем раскаиваться.

Р: И как они реагируют?

М: Они не верят, издеваются.

Р: А толпа? Это Епископ, да, я понимаю. А толпа?

М: У меня ещё неприятная такая вещь – они срывают платье с меня.

Р: Что чувствуешь сейчас? Нырни в неё. Ныряй в Лауру. Должны быть эмоции. Ищем! Ищем! Ищем! Я вижу, что ты почти плачешь.

М: Ну мне больно и обидно (плачу).

Р: Что бы ты сделала телом? Хочешь отбиться?

М: Я хочу раствориться.

Р: Раствориться – это я понимаю. Что-нибудь ещё? Кулаки не сжимаются никак?

М: Сжимаю.

Р: Ударила бы, если бы можно было? Убила бы, растерзала?

М: Сжать хотела, сдавить.

Р: Сдавить что или кого?

М: Кого-нибудь…

Р: Мне слово нужно какое-нибудь. Сдавить? Раздавить?

М: Раздавить, да.

Р: Представь, что ты животное, какое-нибудь сильное животное! Какое?

М: Слон.

Р: Ты бы раздавила этого обидчика? Сдавила? Чем?

М: Ногами.

Р: Вот так, раздавила бы. Давай, повторяй за мной фразы. Я признаю свой инстинкт раздавить и то, как он обеспечивает мою безопасность.

М: Я признаю свой инстинкт раздавить и то, как он обеспечивает мою безопасность.

Р: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей личностью.

М: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей личностью.

Р: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей безопасностью.

М: Я признаю разницу между инстинктом раздавить и моей безопасностью.

Р: Я позволяю себе раздавить просто потому, что я так чувствую.