Тропинка привела Богдана к крайним гэрам, но сердце заставило пройти дальше, к жилищу вождя. Там он замедлил шаги и, увидев женскую фигуру, осторожно приблизился.

– Привет! – окликнул он девушку. Та повернулась и вздрогнула от неожиданности. Это была Аруна. Она сразу нырнула внутрь и вскоре оттуда появилась Уйгулана. – Привет! – повторил он. Дочь вождя подошла ближе и улыбнулась.

– Покажи, – вместо приветствия сказала она, протягивая руку к плечу.

– А-а, это! – хмыкнул Богдан. Раны уже подзажили, но они всё ещё ныли.

– Ты – охотник! – важно произнесла Уйгулана. – Это хорошо.

– Да, наверное. Вот, смотри, – пунктирная полоска была не такой широкой и чёрной, как у взрослых, и в нескольких местах кожа вздулась, но его это не волновало. Главное, дочь вождя была рядом и с ней можно было поболтать. – Прямо, как у бурундука на спине, – пошутил он, но неудачно. – Шов такой большой, да… вот…

– Бурундук – глупый. Билбэт – умный. Это – хорошо. Ты теперь охотник и сын племени. Ты не должен просто так смеяться, – назидательно заметила она.

– Ну да! Что я, старик, что ли? Без шуток можно умереть. Ты вон тоже совсем не шутишь. Такая суровая, как лёд на реке. Не растопишь.

– Я не суровая. Я осторожная, – поправила его Уйгулана.

– Да, сама матушка осторожность, – пробубнил Богдан и, заметив, что из-за полога за ними подсматривает её сестра, решил сменить тему. – Слушай, у меня тут проблема… Вот чёрт, опять это слово. Короче, мне надо одежду сшить. Понимаешь? Где вы её берёте?

– Одежду? Зачем? – почему-то удивилась она.

– Как зачем? Чтобы не замёрзнуть. Дожди, осень, потом зима, холод, снег. Знаешь такие слова? – с насмешкой в голосе спросил он.

– Я знаю такие слова. А ты, что, не умеешь делать одежду? – в очередной раз поставила его в тупик дочь вождя.

– Делать одежду? Э-э… Как? Сам? – опешил Богдан, с трудом понимая, что в племени, наверное, каждая семья, каждый род делали одежду сами. Это звучало логично. – И охотники тоже? – с сомнением спросил он. Уйгулана утвердительно кивнула. А потом рассмеялась.

– Ты такой хмурый, как барсук! Я тоже пошутила! Охотники делают только зимние шкуры и штаны. Остальное – женщины. Если у тебя в холомо нет женщины, тебе надо к Сигхе.

– Что там, Уйгулана? – послышался за спиной голос матери. Айлана подошла ближе.

– Билбэту холодно, – прыснув в ладонь, ответила дочь и повернулась к ней. – Холода боится. Одежды нет.

– А-а, понятно. Тогда тебе к Сигхе прямая дорога, – повторила совет дочери Айлана. – Она скажет, сколько зайцев и белок надо. Может, рыбу попросит или косулю. По-разному бывает.

– Угу. Торговаться, значит, будет. Это можно, – прилив крови к голове прошёл, сердце немного успокоилось, и Богдан понял, что бояться матери Уйгуланы не стоит. – А она только из шкур делает? – спросил он.

– А из чего ещё? – удивилась Айлана.

– Из ткани. Ну из хлопка или льна… Ну как на тебе. Из такой вот штуки.

– О-о! – с изумлением протянула жена вождя. – Много охотиться будешь. У неё, наверное, нет накидок. Надо к ней идти. Проводи его, – сказала она Уйгулане. Та положила на землю скребок со шкурой и повела Богдана к старой знахарке.

По дороге Богдан узнал, что Сигха не только «делала одежду». Она лечила травами, принимала роды и ещё много чем помогала своим соплеменникам. Однако она не была женой шамана или ворожеей, просто так сложилось, что она умела собирать травы, как и её мать и мать матери, передавая по наследству эти секреты. Уйгулана весело щебетала, но ничего необычного или странного в её словах не было, пока они не дошли до холомо. Там Богдан понял, что значит «странность» на самом деле.