ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Ты не ошибаешься? Ты точно жил в Л.А.?

ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Да, а что?

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Я была там. Что-то я не припомню, чтобы там кто-то жил, потому что там негде жить, там одни хайвэи.

СТУДЕНТ: А где ж люди там живут?

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Не знаю, наверно, в пригородах, на окраинах, где-нибудь в Санта-Монике или на холмах.

ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: На каких еще холмах?

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: На косогорах. Они так и называются – Беверли Хиллс.

СТУДЕНТ: А я, кажется, слегка влюбился.

ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Она? Он?

СТУДЕНТ: Кажется, она. По средам и субботам – большая пицца с курятиной и садовый салат с итальянским соусом. Фигурка. Улыбка. С ума сойти. Но я даже не знаю, как ее зовут – стесняюсь спросить, она так улыбается…

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: А семья приличная?

СТУДЕНТ: Дом – шикарный, с видом на город и залив, две машины – лексус и тойота-камри.

ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Не самые бедные. Наверно, хорошие чаевые получают.

СТУДЕНТ: Чаевые – это не профессия.

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Это – призвание.

ЧЕРЕНОК-ОТ-ЛОПАТЫ: Это – талант. Мне вот редко перепадают чаевые, а ты – Студент, образование уже почти имеешь, свой университет кончишь, знаешь, какие чаевые будешь загребать?

ЗАСТЕНЧИВАЯ РАЗИНЯ: Как президент Соединенных Штатов!

СТУДЕНТ: И женюсь на той девчонке! Между собой, считайте, мы уже договорились. Осталось с ней решить вопрос.

Уличная обочина. У своей неприглядной машины суетится Студент с ярко-красной сумкой-термостатом. Плавный звук тормозов – рядом останавливается шикарная «Альфа-ромео» с темными стеклами и со сногсшибательной красоткой в открытом окне.

КРАСОТКА СОНЯ: Мил человек, где тут у вас Третий Вашингтоновский

тупик?

СТУДЕНТ: Какой дом надо?

КРАСОТКА СОНЯ: 38-й.

СТУДЕНТ: Второй светофор под стрелку налево, через три блока поворот налево в гору, четвертый дом справа, щеколда в калитке не работает, стучать лучше в заднюю дверь, сейчас дома только девушка, чаевые – не менее трех долларов.

Машина с потрясающей красоткой тихо отъезжает, а Студент продолжает монолог сам с собой.

СТУДЕНТ: Конечно, мы теперь вряд ли увидимся когда-нибудь «Альфа-ромео», мне тебя искать некогда – мне свою бы не потерять. А вот найдешь ли ты меня? Будешь ли сохнуть по мне? А?

Машина с красоткой взбирается в гору, поворачивает направо и останавливается у приличного частного дома. Красотка уверенно проходит незапертую калитку, заворачивает за угол и стучит в заднюю дверь. Слышен легкий топоток. Со второго этажа спускается миловидная тоненькая девушка лет 18—19. Это – Джоан, единственная дочь ведущего программиста фирмы, разрабатывающей пакет космических и ракетных программ для НАСА и Пентагона.

КРАСОТКА СОНЯ: Хелло, Джоан, как дела? Меня зовут Соня, я от твоего отца, можно войти?

ДЖОАН: У меня все О. К. Что-нибудь случилось? (Пропускает Соню в дом.)

КРАСОТКА СОНЯ: Ничего серьезного. Садись, пиши. (Наставляет на Джоан приличный ствол с глушителем.) Да ты не стесняйся, садись, чувствуй себя как дома. (Диктует.) «Дорогой папа! Меня украла шайка вымогателей. Пишу тебе под их диктовку. Их условия они сообщат тебе сами. В полицию они также обещали сообщить сами, поэтому просят тебя не беспокоиться.» Написала? – Молодец. Теперь давай сюда руки (одевает на Джоан наручники), звони в полицию и сообщай, что тебя украли. Быстрей!

Джоан неловко набирает 9—11.

ДЖОАН: Алло, это Джоан Киркпатрик. Меня прямо сейчас украли. Мой телефон…

КРАСОТКА СОНЯ (прерывая связь): Ну, пошли.

Они выходят из дома в обнимку, как две подруги. Джоан явно в шоке и позволяет засунуть себя на заднее сидение. Машина медленно выруливает из пустынного переулка, но сворачивает не налево, к подножью холма, а направо. Над крышей появляется винт и бывшая машина, а ныне вертолет плавно и нежно растворяется в привычном монтерейском тумане.