– Пожалуйста. Начнем с того, что в холодильнике были обнаружены просроченные сырки и молоко. Далее. Отец Ибрагим постоянно запрещал Нике реализовывать ее право на половую свободу в общении со сверстниками и сверстницами. Он понуждал ее посещать занятия по музыке и бальным танцам не получив на это ее надлежащим образом оформленного согласия. Также он понуждал ее читать так называемые священные книги, тяжело травмируя хрупкую психику ребенка и нарушая тем самым ее право на свободу выбора модели поведения. И так далее и так далее. Я мог бы еще долго перечислять, но… оставим эти подробности для суда.

– Конечно, господин адвокат. Большое вам спасибо!

Журналист подал знак оператору и тот выключил камеру.

-Встать, суд идет!

Судья важно прошел на возвышение, шурша алой мантией, оглядел поверх очков зал, полный зевак и журналистов, и сел.

– Прошу садиться.

Зал с шумом выдохнул. Я посмотрел в сторону ответчика. Отец Ибрагим мял в руках бумагу, испещренную записями. Он мягко улыбнулся девочке. Ника отвела взгляд.

Диана зло ощерившись показала мне неприличный жест, так, чтобы никто кроме меня не видел и, как ни в чем ни бывало, преданно уставилась на судью.

– Адвокат истца, встаньте! Вы продолжаете поддерживать заявленный иск? Или, возможно, готовы прекратить слушание дела за примирением сторон?

Я поднялся, поправил галстук и ответил.

–Ваша честь, истица поддерживает иск. Мы просим передать родительские права истицы компетентным родителям, назначенным судом из числа пар, рекомендованных Лигой сексуальных реформ. Мы считаем, что дальнейшее пребывание истицы у родителя номер один нарушает ее право на компетентное детство. Кроме того…

Судья жестом остановил меня.

– Ваша позиция понятна, господин адвокат. Адвокат ответчика?

Диана встала.

– Ваша честь, ответчик не признает иска и считает, что обладает навыками, необходимыми для реализации права истицы на компетентное детство.

Судья кивнул.

– Хорошо. Слушание дела начнем ммм… допустим послезавтра. А сейчас я предлагаю сторонам отобрать присяжных. Прошу вас, господин адвокат!

Я вышел вперед и подал знак приставу вызвать первого кандидата в присяжные.

В зал вошел длинноволосый молодой человек в майке и в кожаных штанах. Его руки и шея были испещрены цветными татуировками. Принеся присягу на конвенции объединенных наций он занял свое место на скамье допроса свидетелей. Я взял в руки его досье и подошел поближе. Так, двадцать девять лет, состоит в браке, двое детей. Работает автомехаником. Ага, три предупреждения ювенальной службы за оставление детей без присмотра, результаты ежеквартального тестирования на компетентное родительство удовлетворительные. Похоже, парень, сегодня не твой день.

– Прошу вас изложить права ребенка, указанные в статье первой и третьей Детского кодекса.

– Эээ… каждый ребенок имеет равные права со взрослыми определять модель своего поведения в обществе и семье. Также ребенок имеет право на компетентное детство, включая право самому определять свое отношение к эээ…

Парень почесал в затылке.

– Продолжайте.

– А также ребенок имеет право требовать прекращения родительских прав в случае, если родители нарушают его право на компетентное детство.

– Скажите, что вы понимаете под компетентным детством?

– Это когда у ребенка есть все условия, игрушки, своя комната, еды достаточно, родители не обижают.

– И все?

– Вроде как да.

– А право на сексуальное просвещение?

Парень нахмурился.

– Ну, когда ребенок подрастет мы расскажем ему откуда берутся дети.

Я торжествующе посмотрел в зал и спросил.

– А как же право на полную информацию о различных видах половых отношений? Вашему старшему ребенку сколько лет?