Рыжая челка гостьи упрямо торчала из-под козырька бейсболки. Шея обмотана арафаткой. Загорелые колени проглядывали сквозь прорехи джинсов.

Рывком подтянула к себе стул. Села. Положила нога на ногу. Вытащила из пачки сигарету, поискав взглядом пепельницу. Не обнаружив ничего подходящего, хмыкнула и чиркнула спичкой об стол. Совсем как взрослая.

Я вовремя успел прикусить язык, благо знал детский кодекс почти наизусть. Нет уж, детка, твои права здесь священны. Делай, что хочешь – презумпция виновности взрослых слишком скользкая тема даже для адвоката.

Сколько же ей лет. Пятнадцать? Шестнадцать? Шумно вздохнув, она пустила несколько колечек дыма в мою сторону.

– Чем могу помочь?– спросил я, наконец.

– Мне эта… адвокат нужен.

– Адвокат? Ну, я адвокат. Слушаю вас внимательно.

– Я эта… прочла в вебе. Ну, про этого, как его там – ну парня, который хотел отсудить миллион долларов у родителя номер один.

– А, да, припоминаю. Статья шестьдесят восьмая. Понуждение ребенка к послушанию посредством оскорбления личности ребенка. И семьдесят первая.

Черт возьми, откуда эта пигалица узнала об этом процессе? Это было одно из самых неудачных моих дел. Парень или точнее сказать мальчик лет десяти обвинил отца в том, что тот несколько раз отвешивал родному чаду подзатыльники. И потребовал, чтобы я предъявил иск на миллион. В таких делах максимум можно отсудить пожизненные алименты с родителя порядка тысячи долларов в месяц. И все!  А я как мог отказаться? Лишился бы лицензии. Ну и понеслось дерьмо по трубам. Миллиона я конечно не выиграл, коллеги хихикали и крутили пальцем у виска, однако, папахен отписал сыночку все свое имущество, когда я намекнул ему на другую статью. Ту самую, за которую его в родительском лагере ждали бы очень неприятные последствия. Это было против правил вообще-то. Но как он сам вел себя по отношению к сыну? Не в двадцатом же веке в конце концов живем.

– У вас такие же неприятности с родителями номер один и два?

– У меня? Ха. Да это у него неприятности со всеми. Ну, это отца значит. А номер два давным-давно переуступила эти… права что-ли лиге.

–Лиге сексуальных реформ?

– Ага. Вроде им.

– Так какой иск вы хотите подать? О взыскании морального вреда? Пожизненные алименты?

Девушка усмехнулась.

–Да что с него взять-то? Не, я хочу другое.

Она порылась в карманах и достала мятый листок.

– Во, читай, я специально вырезала из газеты.

Я расправил бумагу: «Грамотно составленный контракт с новой семьей минимизирует практически все риски ребенка. В контракте можно указать сколько денег будет получать ежемесячно ребенок, какое место жительства ему гарантируют родители и прочие вещи. Но главное, что контракт будет заключаться по итогам открытого конкурса или аукциона, который ребенок имеет право провести сам или с помощью ювенального юриста…"

– Контракт и проведение торгов по ребенку ввели законом совсем недавно, практика только формируется, – привычно забубнил я, – и я бы рекомендовал ограничиться обычным лишением прав родителя, взысканием компенсации морального вреда. Ну, а лига быстро подберет вам новую семью – хотите гетеро хотите гомо…

– Ну, уж нет. Эта лига нормальную семью разве подгонит? Да и вообще семья это отстой. Ты мне давай дело бери и какие там бумажки нужны скажи.

– Эээ… хорошо. Как вас зовут, простите?

– Ника.

– Ника, мой секретарь тебе все расскажет. Да, кстати, а кто будет платить за ведение дела? Все та же лига?

– Ну а куда ж она денется? – захихикала девушка,– пускай только пикнут – ты им сразу счет кидай, да? У меня полкласса уже по второму разу родителей меняет. Лига все оплачивает. Правда это…все нормальных родителей почему-то никому не достается – даже похуже биологических бывает, вообще кошмар!