– Я могу их поискать.

– Не стоит искать их, рыцарь. Трусы терять – к тёплому лету.

– Не будет тёплого лета, уже осень давно.

– Ай! Не говори мне этого, лучше воды дай.

– Нет у меня воды. А колонка далеко, – вздохнул я. – Могу сходить, если пожелаете.

– Не надо никуда ходить, – ответила она и вдруг предательски заглянула в мои глаза.

А там, в глазах этих, увидел я ножи и лезвия, боль и нещадно порезанное время. Снег увидел я и блеск золотой утвари. Пришлось отвернуться и сплюнуть через левое плечо. Но тёплые пальцы коснулись моей руки. Я снова глядел на неё. И уже не видел того, что напугало меня. Женщина сидела в тёмном углу, выпрямив спину, и грудь её качалась, словно морская волна. Сто пудов королева или, по крайней мере, графиня.

– А когда подадут карету? – устало спросила она.

– По расписанию.

– Тогда я посплю. А ты, рыцарь, охраняй меня, – снова приказала она.

– Да, миледи.

И пока она улыбалась во сне, я держал её за руку. Она вздрагивала порой и пальцы её то сжимались в кулачок, то распадались, подобно вееру. Губы её пытались что-то шептать, но в итоге лишь пускали редкие пузыри. И вы знаете, как это было красиво?

Утро получилось тихим и светлым. Люди дворянских сословий проносились мимо остановки в богатых экипажах к своим родовым поместьям. Те же, кто в кабале пребывал, наоборот, на своих ногах с корзинками да сумками собирались в город за провизией и налоги заплатить. Они на лавочки не садились, а собирались дружными группками для разбора всяких сплетен и глупых новостей.

И только мы со спящей красавицей сидели во тьме металлического короба, словно нетопыри. Я продолжал держать пьяную женщину за руку. Я видел, как вздрагивали у неё крылья носа и едва уловимо затягивались царапины на щеке.

Вот интересно, на какой линии она провела волшебную ночь и где тот «дорогой мужчина» со своими поцелуями? Поди, ищет свою любовь в зелёном платье и с браслетом на левой руке. Места не находит. Уж я бы точно все уголки этого блядского СНТ «Заречное» облазил. Чужая. Чужая ты, графиня. И потому желанна, как первый глоток минералки после хмельной ночи.

И вот, скрипя железными костями, к остановке подошёл первый автобус. Горожане суетливо стали загружаться в салон, толкаясь корзинами и потными руками. Я повернулся к незнакомке и мягко тронул хрупкое плечо.

– Вставайте, леди. Пора в путь. Карета долго ждать не будет, – сказал я ей, по возможности, не грубо.

Она тяжело открыла глаза и странно посмотрела на меня, а потом на автобус. Это заняло несколько секунд. Затем она снова ушла в сонные ущелья, вырвав свою руку из моей.

– Да вставайте же вы! – разозлился я и хлопнул её по коленке.

Женщина снова открыла глаза и опять я увидел в них снег и мёрзлые семена никогда не взошедших растений. Вот что бухло с человеком делает: сначала всё весело и забавно, а потом – идите все нахуй. И что мне теперь, сидеть и о любви думать, пока она тут рядом дремлет, словно кошка? А автобус долго ждать не будет. Да и всё равно эта красивая уползёт на четвереньках обратно целоваться с каким-то там.

– Ладно, спи, графиня. Днём тебя никто не украдёт, – сказал я ей и пошёл к нервно гудевшему автобусу.

Сидячего места в салоне мне не досталось. А всё потому, что первый рейс самый решительный. Именно с утра все решают свои проблемы и задачи всякие. Поэтому и стоял я, уткнувшись в стекло, и малодушно прощаясь с тёмно-зелёным платьем, лёгкими туфелькам и поцарапанной щекой, оставшимися в тени металлической коробки. Пусть её – проспится и будет жить дальше. А я зайду в пивнушку возле автостанции и закажу пару магических кружек.