– Лестница нужна, причем такая нехилая. У меня на даче есть. Батя ее один еле поднимает. Зато прямо на крышу можно забраться.

– О! Класс! Привози!

– Ты дурак? Кто мне разрешит?

– Да ладно тебе, не разрешат, что ли?

– А довозить ее как?

– Разобрать и довезти, хрен ли…

Снизу донесся низкий, протяжный храп.

– Чёйто?! – шепотом воскликнул Артем.

– Трубы, наверное, какие-то там остались – вот и гудят, – попытался дать разумное объяснение Денис. – Мало ли тут звуков. Ты прислушайся к нашему эху.

– А-а-а-а-а-а-а! – крикнул Артем в потолок.

Устрашающее эхо отразилось от сырых стен. Воздух сотрясся. Звук миллионами тягучих сонных волн пополз по котелке.

– Как из другого мира, – оценил Димон.

И снова глухой храп из подземелья. Потом еще раз, но в другой тональности. Затем вялое шуршание. Скрежет бетонной крошки, кирпича и битого стекла.

– Мне домой пора, – напомнил Димон.

– Да, пойдемте, – охотно поддержал его Денис.

– Да ладно вам, ссыкуны, – одернул их Артем. Он склонился над дырой, приложил руки рупором ко рту и заорал. Подземный этаж завибрировал по всему периметру котелки.

– Сраный ты придурок! – разозлился Дениска, схватил Артема за ворот футболки и потянул к выходу.

– Э, гондон! Футболку мне не растягивай, гомик! Новая, блин!

– А ты не выеживайся тут!

На нижнем этаже началась ритмичная возня, словно кто-то проснулся с дикой похмелюги и пытался размять затекшие ноющие чресла о битое стекло. Это проняло даже Артема.

– Млядь! Драпаем отсюда к хренам! – перепугался он. – Дерьмище! Срань господня!

Они выбежали из котелки. Димон, забывший о том, что неплохо бы смотреть под ноги, вляпался в дерьмо на тропинке. Мухи, возмущенно жужжа, разлетелись в разные стороны.

– А-ха-ха-ха-ха! А-ха-ха! – залились дружным ржанием Денис и Артем. Они пробежали еще несколько шагов, сложившись пополам.

– Ну ты и лох, Димасик! – сквозь смех и слезы проговорил Артем. – А-а-а-а-а-а! Лох!

– Лошпет! – добродушно добавил Денис.

– Да пошли вы, говнюки! – сквозь зубы процедил Димон, краснея как рак и пытаясь соскоблить экскременты о поросшую мхом бетонную глыбу. Получалось у него плохо: как известно многим из нас по горькому опыту, данная субстанция обладает способностью крепко приставать к подошвам. Если подошвы сильно рифленые, точно хрен что получится. В домашней раковине или ванне вымывать эти продукты жизнедеятельности – перспектива совсем не радужная, так что обычно вытираешь как можешь об траву, пачкаешь все самые угловатые новые бордюры поблизости, а потом пытаешься забыть об инциденте. А говно само частица за частицей со временем отстанет от обуви. Ежели в новое не вляпаешься.

– Не надо было с вами идти, – горько заключил Димон, шаркая подошвой кеда о бетон.

– Полчаса прошло? – спросил он на обратном пути, когда они шли мимо школы.

– Мы соткуда знаем, – ответил Артем. – Часов ни у кого нету.

– Счастливые часов не наблюдают, – продекламировал Денис, сам не зная зачем.

– О, смотрите! – воскликнул Артемка, когда они шли вдоль школьного забора. – Юрик!

Навстречу им, шатаясь, брел пьяный в дрова сосед дядя Юра, беспробудный алкаш и домашний тиран.

– Я слышал, он свою жену грохнул, – напомнил Денис.

Всякий раз, когда они видели осоловело маячащего где-нибудь вдалеке «дядь Юру», кто-нибудь обязательно озвучивал спорные факты биографии алкоголика. И так поступала не только Троица. Каждая старая и малая сволочь, завидев Юрия, считала своим священным долгом сказать что-нибудь об исчезнувших жене и дочери, хотя вину несчастного хрона так и не доказали. Впрочем, никто и не пытался ее доказать. Милиция тогда сами знаете как работала.