Но вот прямо сейчас я был свидетелем триумфа этого прохиндея. Тем более, что он мне всё больше напоминал персонажа из художественного фильма «Прохиндиада».

Пока все были заняты этим перформансом товарища Берёзы, я переговорил с руководством охраны нашей передачи и они начали тихо выводить всех бузотёров за пределы ресторана, где их уже ожидали доблестные сотрудники московской милиции. Наказание за хулиганство ещё никто не отменял. А тут всё было «на лицо» и с миллионами свидетелей. Исключение я сделал, только для «монархистов». Тем более, что в прямом рукоприкладстве они замечены не были. Ну и конечно по просьбе Василисы…

Затем я отдал последние распоряжения не прекращать обслуживание «до последнего» участника, а всех, кто задержится до шести утра, то есть конца эфира передачи «Ночь после выборов», свозить к нам на «Мосфильм», где уже во всю будет идти наша регулярная передача «Утро на Мосфильме». И там дать им возможность сказать финальные речи.

После этого я захватил сонную Василису и мы с ней убыли ко мне в особняк, «вспомнить прошлое», ха-ха.

Немного поспав в машине по дороге, что придало нам некоторых сил, чтобы сразу не завалиться спать, мы выполнили «сокращённую программу» и отрубились в моей спальне.

Утро для меня наступило в районе трёх часов дня и то от звонка настойчивого моего мобильного телефона. Вернее, это был виброзвонок, но я его услышал, так как к этому времени уже выспался. Василису я будить не стал и тихонько вышел из спальни.

Быстро сделав все процедуры, положенные после сна, и даже хорошо размявшись в спортзале, я был готов к «труду и обороне». Хотя традиционную утреннюю пробежку я проигнорировал, как и обед или поздний завтрак.

Одевшись и не заходя в спальню к Василисе, которая ещё спала там, я отправился пешком на «Мосфильм». Сегодня в стране был официальный выходной в связи со вчерашними выборами и необходимости идти мне в МГУ не было. А вот киностудия работала круглосуточно, в четыре смены, без выходных и праздников.

По дороге я «пролистывал» на своём сотовом телефоне пропущенные звонки и послания. Из важных было сообщение от Саныча, «при возможности, позвонить ему сегодня или завтра». Что само за себя говорило об отсутствии какой либо срочности.

Традиционно, ещё на подступах к проходной, меня поздравляли с грандиозным успехом, все встреченные мною знакомые сотрудники «Мосфильма» и неизвестные мне люди.

Тоже самое происходило и внутри, пока я не добрался до своего кабинета.

Сев за свой рабочий стол я вспомнил про «пропажу» и вызвал Шу.

Через пол часа та ворвалась в кабинет и стала с порога восхищаться мною и жаловаться на моё «бездушие и чёрствость», что я её никак не задействовал в этом успехе.

Я прервал её словесный поток вопросом:

– Где Ленка?

Та запнулась на полуслове и как рыба на берегу, просто без звука открывала и закрывала рот…чем меня насмешила.

Когда она обрела способность говорить то выпалила:

– Нет её… Ты же с ней был…

– Ладно…не волнуйся…, – упокоил я Шу и набрал по телефону Шурпета.

После потока восточного красноречия и лести, Шурпет сообщил мне о росте акций «Мосфильма» ещё на три процента, что при немалой их текущей стоимости, было просто колоссальным ещё и финансовым успехом ночной передачи. Затем я спросил, не с его ли другом укатила Лена? Тот хмыкнул и пообещал узнать и перезвонить.

Шу всё это время сидела тихо и явно очень переживала за подругу, а я подумал:

– Вот жизнь… Учились десять лет в одном классе и никогда подругами не были… Даже наоборот… если вспомнить неприглядный со стороны Шу случай втягивания примерной пионерки Ленки в алко-секс притон… А тут вот такое искреннее проявление беспокойства за подругу…