– Лучше сдохнуть свободным, чем жить всю жизнь по уставу. Ты меня знаешь, каждый человек свободным рождается, а уже режим из него раба делает. Ты хочешь быть рабом? Без права на свободу?

– Я – нет, но это уже не игрушки будут, тут на кону жизнь или смерть, друг.

Они подвезли телегу к морозильной камере, Ваня открыл дверь, и они принялись скидывать туда запасы мяса.

– Эй! Вы, двое! – Послышался голос в конце коридора.

Ребята высунули головы из холодильника, там стоял местный солдат, что отвечал за порядок и охрану продовольственной хрущёвки.

– Чего тебе? – спросил его Рем.

– Давайте на четвертый, управляющий вас видеть хочет! – сказал он и пошёл вверх по лестницам.

– А мясо?

– Позже уберёте! – крикнул солдат им, не оглядываясь.

– Что ему ещё надо? – напрягся Ваня, выходя из морозильной камеры, отряхивая руки.

– Да опять лекции читать будет, про режим и что просыпать на работу нехорошо, —улыбнулся Рем, похлопав друга по плечу.

Они дружно поднялись на четвёртый, о чём-то громко смеясь, держась за животы, вытирая слёзы. Старый управдом их встречал грозным видом, скрестив на груди руки.

– Давайте быстро! – охладил их своим тоном, открывая дверь в спортзал. – Прошу, господа!

– Нет, что опять? – скорчил недовольно лицо Рем. – В этот раз за что? – Поняв, что, оказавшись в спортзале, ничего хорошего не стоит ждать.

Грустно проследовав в помещение, перед ними возник мускулистый силуэт стокилограммового местного сержанта с хмурым видом. Они уже были давно с ним знакомы, и его появление сулило наказанием.

– Да, блин! – развёл руками Рем. – Сейчас-то что?

Управдом близко подошёл к ребятам:

– Вчера люди из своих окон наблюдали интересную картину, как ты своим тощим телом свисал на пожарной лестнице, – громко обратился он к Рему.

– Да, ладно, я же не касался земли, ну так, повисел немного и ушёл, что тут такого.

Сержант с разбегу пнул Рема в живот, отчего тот отлетел почти на метр, сгибаясь от боли. Управдом обратился к Ване:

– Ты, мой друг, в это время где находился?

Ваня замялся, потеряв дар голоса, и сильно покраснел, округлив глаза.

– Я один был, его не было! – прохрипел медленно поднимающийся Рем. – Вы же его знаете, трус он!

Тогда сержант, взяв брус, подошёл и два раза ударил Рема по спине, отчего тот вновь оказался на покрашенном в синий цвет паркете. Управдом давно был знаком с этой парочкой, поэтому абсолютно не поверил сказанным словам парня.

– На улице свирепствует ядовитый газ, вы ставите под угрозу все наши жизни! Покидать стены режимного объекта строго запрещено! Так прописано в уставе, и я уже устал вам это повторять. Любое нарушение карается наказанием, и в этот это последнее предупреждение! – Он похлопал огромного сержанта по плечу. – Проведите, пожалуйста, с ними обоими профилактическую беседу, – сказал дед и вышел из спортзала, аккуратно прикрыв белые двери.

За окнами заметно потемнело. После работы, от которой осталось мало хороших воспоминаний, Юна с коллегами по цеху шла по длинному коридору, по краям которого были деревянные, с облупленной краской двери, ведущие в комнаты жильцов. Толстенькая Маша сразу скрылась в одной из них. Пахло тёплыми трубами. Как обычно, развешанные простыни, меж них под ногами путались дети, шумно играя резиновым красным мячом с синей полоской. Внезапно мяч прилетел в спину Юны.

– Эй! – тихо возмутилась девушка, оглянувшись.

– Зубастик! Зубастик! – гримасничали местные дети, поднесёнными ко рту указательными пальцами изображая её клыки.

Юна печально вздохнула и пошла дальше. Старушки, что выставляли каждый день скрипучие стулья к зеленым стенам, провожали девушек взглядами. Люди обсуждали последние новости. Атмосфера напоминала большую общагу, все тут друг друга знали с рождения, и новые сплетни шли из уст в уста по длинным одинаковым коридорам от этажа к этажу.