Дождавшись утра, мы отправились к Марии в больницу. В палаты тогда никого не пускали даже родных, из-за боязни заражения рожениц стафилококком. Он был заклятым врагом всех роддомов. Я слышал, что и сейчас, хотя и не в той мере проблемы остались. Подруга жены медсестра Люба, однажды подхватив эту заразу при родах, изрядно намучилась, что только не делала, чтобы от нее избавиться. Это в последствии сказалось и на ее ребенке. Света никак не может родить, хотя очень хочет ребенка.

Роды у Марии проходили на другом краю Москвы ― в Измайловской районной больнице. Туда ее увезла машина скорой помощи, ― оказалось свободное место.

Я, прилетев с морозного Урала, домой, чувствовал себя комфортно, как сейчас помню, лежал снег, и было градусов на десять теплее. А еще не было такого ветра. Это радовало.

В приемном покое больницы мы передали Марии через нянечку сумку с вещами и, выждав время, получили от нее записочку. В ней жена сообщала нам вес ― необычайно малый ―2300 грамм, рост дочери ― 46 см, а еще, о том, что нужно ей привезти для выписки из роддома. Не забыла Мария написать карандашиком этаж, где находилась ее палата, а также дала нам координаты к какому окну она подойдет.

Мы, выбравшись из здания и обойдя его по периметру, разыскали нужное окно, а затем, найдя силуэт нашей роженицы с ребенком, долго махали ей рукой, уехали мы лишь только тогда, когда медсестра увела Марию от окна. Было время очередного кормления и мешать этому важному процессу нам не следовало.

При рождении первого ребенка у Марии больших проблем не было, оттого долгого лечения ей не требовалось, и врач без всякого затруднения назвала нам дату выписки, на которую мы должны были ориентироваться.

Однако все пошло не по плану, несколько иначе, чем мы предполагали. Я, ничего не подозревая, спокойно работал, а в этот момент неожиданно позвонили из роддома нашей соседке этажом выше, ― только у нее одной из жильцов подъезда был тогда подведен телефон, ― и дежурная попросила ее передать информацию в квартиру …. ― назвала наш номер, ― после сообщила о том, что необходимые документы на Марию уже подготовлены и нужно в срочном порядке за ней и ребенком приехать.

Дядюшка Юра с тетушкой Валей, шумно всплеснув руками, впопыхах собрались и, выскочив из дома принялись ловить такси. Не знаю как, но им удалось остановить машину, сообщив адрес они рванули в больницу. До меня родственники «достучаться», конечно, не смогли. Поджимало время: Марию и ребенка следовало забрать до обеда. В роддомах страны в восьмидесятые годы из-за пика рождаемости был дефицит мест.

Что интересно? Хотя дядюшка с тетушкой были людьми из провинции, но оказались не промах и «операция» по изъятию ребенка и племянницы из роддома у них прошла довольно эффектно и быстро.

Лишь только стоило Марии появиться на крыльце со старшей медсестрой, несшей укутанную в одеяло девочку, такой своеобразный кулечек, перевязанный красной ленточкой, как дядюшка, не мешкая, тут же схватил ее и, просто поблагодарив, бросился к автомобилю. Тетушка тоже времени зря не теряла, подхватив Марию под руку, быстро увлекла ее следом за своим мужем. Много времени не потребовалось: мгновенье и машина рванула с места, оставив медицинскую сестру в крайнем недоумении.

За девочку тогда полагалось дать три рубля, а тут никаких денег, ни цветов, даже торта не было. Правда, и за семимесячного мальчика, недоношенного, но родившегося на свет нашего ребенка ― пятерку, мы медработникам не заплатили. Хотя и стоило. Просто, он тогда был вынужден вместе с Марией из роддома отправиться не домой, а в другую больницу на доращивание. Не зря же тетка однажды не удержалась и рассказала нам, что толстая баба в белом халате ей вслед бросила: «У-у-у евреи: на всем экономят».