С конца 1970-х годов все человечество 30 лет жило в ожидании ядерной катастрофы. Однако технологии продолжали совершенствоваться. Концепция советской обороны строилась на том, что у руководства, которое должно принимать ключевые решения об ответном ударе в случае американского первого удара, будет время воспользоваться специальной подземной железнодорожной системой и эвакуироваться в огромный подземный город, построенный в пригороде Москвы. А если нападение произойдет внезапно, как гром среди ясного неба? В СССР знали, что новейшие американские ракеты «Першинг», которые планировалось развернуть в Европе осенью 1983 года, могли поразить Москву через шесть минут после запуска, и это вызывало в Кремле особую панику. В Вашингтоне же признавали, что советские подводные лодки в Атлантическом океане могут запустить свои ракеты по таким целям, как столица США, и опять-таки между моментом их обнаружения и моментом удара пройдет всего несколько минут. Обе стороны пришли к выводу, что, может быть, придется запускать собственные ракеты первыми, предваряя нападение другой стороны, или в крайнем случае при первом раннем обнаружении ракет в воздухе. Эта доктрина называлась «запуск в условиях неминуемого уничтожения».

Теперь появилась главная опасность. Если одна сторона полагала, что сможет одержать верх в том или ином виде «ограниченной» ядерной войны благодаря первому удару, лишающему другую сторону возможности применить оружие, то тем самым возрастала вероятность того, что одна сверхдержава нанесет первый внезапный удар, чтобы вывести из строя другую. Отменяя понятие о взаимном гарантированном уничтожении, это делало мир менее стабильным и более опасным. В начале 1980-х годов у некоторых советских руководителей возникло опасение, что, воспользовавшись своими передовыми технологиями, американцы задумаются о нанесении первого внезапного удара, нападении на Советский Союз, которое обезглавит страну. И в течение нескольких следующих лет эти страхи будут только усиливаться.

Урок характерных для времен холодной войны представлений о ядерной стратегии и о том, как и когда применять ядерное оружие, очевиден. Независимо от сложности систем, независимо от подготовленности структур, отвечающих за применение ядерного оружия, независимо от тщательности исполнения протоколов, в конечном счете все и всегда решает отдельный человек, держащий палец на кнопке. Всегда остается один конкретный человек, который должен оценить ситуацию и в конечном счете принять решение о том, что следует делать. Рональд Рейган, ставший президентом США в 1980 году, резюмировал: «Решение применять [атомное] оружие должен был принять только я. У нас было много планов действий в чрезвычайных обстоятельствах, планов реагирования на ядерное нападение. Но все могло бы произойти так быстро, что я задумался о том, а многие ли планы или доводы могли быть применены в такой кризисной ситуации. Иногда к нашему восточному побережью подплывали русские подводные лодки с ядерными ракетами, способными превратить Белый дом в кучу радиоактивных обломков за шесть или восемь минут. Шесть минут на то, чтобы решить, как отреагировать на сигнал на экране радара и нужно ли развязать Армагеддон! Разве мог кто-нибудь разумно рассуждать в такой момент?.. От уничтожения нас отделяла только кнопка»[13].

В этой книге речь пойдет в основном об этом уроке. Мы расскажем историю военного психоза 1983 года, когда Советы убедили себя в том, что Соединенные Штаты готовятся нанести по ним первый ядерный удар. Будет рассказано о том, как были неверно истолкованы угрожающие высказывания президента Рейгана и других американских высокопоставленных деятелей. Мы расскажем о том, как разведслужбы имели обыкновение находить факты, доказывавшие все, чему хотели найти доказательства их хозяева. В книге будет показано, как незначительные и непредсказуемые события могут быстро перерасти в крупные конфликты. И кульминацией этой истории стала та ночь, когда советский ядерный арсенал был приведен в максимальную боеготовность. В ту ночь были подготовлены к пуску ракеты, установленные на подводных лодках и передвижных пусковых установках. Самолеты с работающими двигателями стояли готовые взмыть в воздух на взлетных полосах, а командиры стартовых шахт были готовы запустить десятки ракет, взрывная мощность каждой из которых в сотни раз превышала мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму. Если бы эти ракеты были запущены, то состоялся бы такой обмен ядерными ударами, в результате которого была бы разрушена большая часть Северной Америки, большая часть Азии и, возможно, вся Европа. Радиационные выбросы вызвали бы ядерную зиму, которая, опустившись на Землю, царила бы там долгие десятилетия. Людские потери исчислялись бы сотнями миллионов, и на этом фоне показались бы незначительными все войны, которые до тех пор вело человечество. Это история того времени, когда палец и впрямь почти коснулся ядерной кнопки, от которой зависела судьба мира, его сохранение или уничтожение.