Поток эсэсовцев, выбравших бегство через Скандинавию, не иссякает. Пер Энгдаль полагает себя центром движения, состоящего из отдельных ячеек, причем эти ячейки не знают друг о друге, но действуют во имя общей цели – спасти храбрецов, которым грозят кара и экстрадиция вражеским державам. Энгдалем словно бы руководит огромное сочувствие к эсэсовцам, особенно к прибалтам, рискующим оказаться в руках Советского Союза: «Мы в этом участвовали. Мы знаем, чего это стоило. Мы видели людей, у которых не было на всем свете по-настоящему надежного места, людей, чья родина оккупирована, а на них самих охотятся, как на диких зверей…»

Он пишет о судах, идущих из Швеции в Испанию или в Латинскую Америку, однако в своей автобиографии упоминает, что большинство эсэсовцев переправляют в Западную Германию, которая считается относительно безопасной. Пожалуй, он и его люди помогли в общей сложности 4000 беглецов, хотя, возможно, цифра и чуть меньше.

Спустя несколько лет Йоханн фон Леерс окажется в Буэнос-Айресе, одной из крупнейших колоний нацистских преступников. Президент Перон принимает их с распростертыми объятиями, не только потому что симпатизирует их идеям, но и потому, что из фондов Третьего рейха ему очень хорошо платят за хлопоты. И Йоханн фон Леерс и Пер Энгдаль продолжают строить свою мечту, по отдельности и сообща.

Сейчас, 12 февраля, Кристиан словно бы рождается вновь, так он чувствует. Это – день Д, как de luxe, как Диор. Он показывает первую коллекцию под собственным именем.

Гадалки в его жизни – поворотные пункты. Вспомнить хотя бы тот раз, когда Кристиан дома, в Гранвиле, участвовал в благотворительном базаре, переодетый цыганом продавал амулеты на счастье. А когда пришло время собираться и идти домой, наемная провидица схватила его за руку и нагадала, что у него будет много женщин, – непонятное пророчество и для четырнадцатилетнего подростка, и для его родителей. Однако теперь заново рожденный Кристиан Диор радостно говорит: «В каждой стране есть женщины худощавые и полные, темноволосые и белокурые, женщины со скромным вкусом и те, что любят выглядеть вызывающе. Есть женщины с изумительным декольте и такие, что стараются спрятать бедра. Одни слишком высокие. Другие слишком маленькие. В мире великое множество красивых женщин, и их формы и вкусы бесконечно разнообразны».

Всего несколькими месяцами ранее он открыл свое bureau des rêveries[4] и с большой тщательностью набирает сотрудников. Они должны стремиться к элегантности, дополнять его и его воплощенные грезы вышивками, вуалями и тонкостью ручной работы. И он умеет угодить богине по имени Публичность, так что она велит судьбе работать на него.

Трехэтажный дом под номером 30 на авеню Монтень в Париже, с его узорными чугунными балконами и блестящей дверью-вертушкой из стекла и красного дерева, становится обителью его нового «я», без прошлого, но со всем мыслимым грядущим. Там он с коллегами работает среди рулонов ткани и клубов пара, лихорадочно и сосредоточенно.

Из-за нового закона, запрещающего во Франции все бордели, толпы женщин ищут новую работу. Кристиан Диор дает в газете объявление о наборе манекенщиц и буквально тонет в потоке соискательниц. В этой массе он находит только одну, Мари-Терезу. Остальные – Ноэль, Поль, Иоланда, Люсиль и Таня – приходят из мира haute couture, из модных парижских ателье.

Все они очень худенькие, naturellement[5], и Кристиан рекомендует им обзавестись накладным бюстом. Настало новое время, и все теперь будет иначе: изгибы, корсеты, накладные бедра. Талия настолько тонкая, что мужчина может обхватить ее, сомкнув ладони.