Свою лепту в путаницу относительно степеней готовности внесли и авторы новой истории Отечественной войны:
«<…> По воспоминаниям Жукова, он „захватил с собой проект „Директивы войскам“, и они с Тимошенко „по дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность“. После тяжелых раздумий Сталин согласился направить в приграничные округа директиву и ОБЪЯВИТЬ В ЭТИХ ОКРУГАХ „ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ“» (выделено мною. – Л.Л.)[145].
На каком основании авторы 12-томника осуществили подмену понятий не ясно.
В связи с этим есть смысл более подробно рассмотреть содержание упомянутых терминов. Под полной боевой готовностью обычно понимают состояние наивысшей степени боевой готовности войск, при которой они способны немедленно (или в установленные соответствующими приказами сроки) приступить к выполнению боевых задач. К сожалению, в 1941 году в Красной армии, в отличие от Военно-морского флота, четкой системы боевых готовностей по мере их наращивания тогда не было установлено[146]. И полная боевая готовность в канун войны никакими документами не предусматривалась, ее содержание нигде не было расписано.
Судя по документам (некоторые из них цитировались выше) и воспоминаниям ветеранов, в Красной армии в предвоенное время существовали две основные степени готовности войск – мобилизационная и боевая.
МОБИЛИЗАЦИОННАЯ ГОТОВНОСТЬ – состояние, при котором войска, укомплектованные по штатам мирного времени, несут службу по законам этого времени и готовы к отмобилизованию. Ее содержание, порядок подготовки и проверки подробно расписаны в Наставлении по мобилизационной работе войсковых частей, управлений и учреждений Красной армии. Мобилизационная готовность в какой-то степени соответствовала постоянной готовности в нынешнем понимании этого термина и проверялась, как правило, подъемом частей «по тревоге». Для чего в соединениях составлялся план тревог мирного времени.
В определенный (угрожаемый) период мирного времени некоторые авиационные, механизированные части и части (подразделения) ПВО, в отличие от других, могли содержаться в постоянной боевой готовности. При переводе их в эту готовность каждый раз приходилось разрабатывать подробные указания на этот счет.
БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ – её, содержание определялось оперативными и мобилизационными планами, и было подробно расписано в порядке действий соединений (частей) в документах «красных пакетов». Перевод войск в эту готовность осуществлялся путем подъема их по «боевой тревоге», которая могла объявляться по двум вариантам: без вывода всей матчасти в районы сбора (в целях проверки) и с выводом соединения (части) в полном составе в районы сбора (сосредоточения/предназначения) в готовности к походу и бою (выполнению боевой задачи).
Второй вариант мог быть осуществлен только при получении шифртелеграммы (кодограммы): «Командиру № корпуса (дивизии). Объявляю тревогу с вскрытием „красного“ пакета. Подписи». Но такое распоряжение командующий армией (командир корпуса) опять-таки мог дать только с получением соответствующей шифртелеграммы Военного совета округа о вводе в действие плана прикрытия.
В связи с разной степенью укомплектованности личным составом, вооружением и техникой для соединений Красной армии были установлены разные сроки перевода с мирного на военное положение. Но в ней, к сожалению, не было соединений (частей), которые периодически в качестве дежурных содержались бы в боевой готовности. Скрытно проведенная, начиная с 15 мая 1941 г., частичная мобилизация под видом больших учебных сборов (БУС), проблем низкой укомплектованности соединений западных округов автотранспортом и тягловой силой не решила: слишком велики были мобпотребности Красной армии военного времени. К наиболее боеготовым относились соединения и части пограничных округов со сроком готовности М-1. Остальные вступили в войну, не полностью осуществив переход на штаты военного времени, с неукомплектованными подразделениями разведки и связи, без частей и подразделений тыла.