И когда в тот злополучный вечер свалился с неба, словно снег на голову, родной брат Михаил, прилетевший на «Илье Муромце» из самой Гатчины в Могилев, и начал убеждать его в том, что заговор не только среди депутатов Госдумы, но и в армии, более того, в самой Ставке Верховного главнокомандующего, он ему, конечно, не поверил. А как можно было в это поверить, если сам Михаил был активным участником великокняжеской фронды и всячески пытался добиться от царя уступок и каких-то немыслимых и богопротивных реформ? Хватит, Николай уже пошел на уступки, учредив Госдуму и разрешив партии. Что хорошего из этого получилось? К тому же министр внутренних дел докладывал, что заговорщики именно Михаила и планируют посадить на престол!

– Помяни Господи благовернаго и христолюбивого государя нашего Михаила Александровича, императора всея Единства России и Ромеи, всея ромейского мира самодержца, его же оправдал еси царствовати на земли, оружием истины, оружием благоволения венчай его, осени над главою его в день брани, укрепи его мышцу, возвыси его десницу, удержави его царство, покори ему вся варварския языки брани хотящыя: даруй ему глубокий и неотъемлемый мир, возглаголи в сердце его благая о церкви Твоей, и всех людех Твоих, да в тишине его тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте.

Разумеется, Николай брату не поверил, прекрасно зная его характер, его слабоволие и то, как легко он подпадает под чужое влияние. Ведь он явно говорил то, что невидимые кукловоды вложили ему в уста. Они, устами Михаила, хотели, чтобы царь остался в Могилеве, дабы держать его подальше от Петрограда, чтобы он не вмешался в их гнусные делишки. К тому же в Царском Селе Николая ждали болеющие дети, как он мог остаться?

И стоило императору уехать, как его родной брат, которого в тот день как будто подменили, тут же поднял мятеж в Могилеве! Убил (пусть и не своими руками) наштаверха генерала Алексеева, захватил Ставку, объявил о создании того незаконного «Временного Чрезвычайного Комитета спасения народа и России», который фактически узурпировал власть, заявив о том, что в Петрограде мятеж и правительство князя Голицына самораспустилось и что сам Николай Второй пленен некими заговорщиками, и пока его не удастся освободить, этот ВЧК принимает на себя всю полноту власти в стране.

Для императора стало шоком то, с какой легкостью этот самозваный комитет, воспользовавшись тем обстоятельством, что у императора в пути не было связи, захватил Ставку, объявил наштаверхом генерала Лукомского и полностью перехватил рычаги управления армией, его армией! Войска с фронтов двинулись на Петроград, а в нем самом уже хозяйничал полковник Кутепов, взявший под арест от имени этого ВЧК военного министра генерала Беляева и главнокомандующего Петроградским военным округом генерала Хабалова. Кутепов и его люди захватили Зимний дворец, телеграф, телефон, вокзалы и Министерство путей сообщения. Устроили настоящую бойню, открыв огонь из пулеметов по двинувшейся на захват МПС толпе демонстрантов во главе с Керенским, которого там, кстати, безумная толпа в панике и затоптала.

Отдал бы Михаил власть царственному брату, как громогласно обещал? Неизвестно. Говорит, что отдал бы. Но Николай в тот день морально сломался. Точнее, окончательно сломало его известие о том, что восстал его любимый царскосельский гарнизон и захватил Александровский дворец, загнав августейшую семью (!) в подвал (!!!). И самое страшное – от удара прикладом упал с лестницы и сломал руку цесаревич Алексей, в результате чего началось смертельно опасное при гемофилии кровотечение. Это добило Николая, и он поклялся Богу, что если Он смилостивится, остановит кровотечение, и с августейшей семьей ничего не случится, то он отречется от престола и передаст его брату, раз уж тот и так уже фактически взял власть в свои руки.