Пани Ядвига прошла жестокую школу борьбы за существование и хорошо знала, что для нее самое важное. Она начала свой жизненный путь совсем молоденькой девочкой в борделе на соседней улице. Жесткий характер позволил ей выжить и не превратиться в одну из тех беззубых старух, которые копошились на мусорных свалках, а их тела часто находили замерзшими с первыми осенними холодами. Она быстро поняла, что главным качеством ее многочисленных клиентов была способность сразу и не скупясь платить за услуги. После того как один из ее первых посетителей жестоко обманул и даже обокрал Ядвигу, у нее появился защитник, решавший любые проблемы. Красавец с узкими усиками, в белых манжетах и с тросточкой, которая небрежно вращалась в его мягких руках, сразу покорил пани Ядвигу. Потеряв рассудок от страсти, она была готова на все ради Жоржа. Расплата за доверие была жестокой и неотвратимой: однажды утром обнаружила, что ее тайник, в котором хранила заработанные деньги, оказался пустым.

– Жорж! Только он мог сделать это! – Тогда все словно выгорело в пышной груди (возможно, это было и к лучшему). Став жестокой и беспощадной, она сумела накопить деньги, а потом околдовать дряхлого старичка, у которого вечно трястись руки. После их венчания он вскорости неожиданно отошел в лучший мир, а пани Ядвига стала хозяйкой дома на узкой улочке недалеко от центра города.

Ядвига постигла все возможные жизненные утехи и знала, в чем радость и смысл жизни. Неумолимое время старалось взять у нее плату за неожиданный успех. Женщина, оставив свой тяжелый промысел, сразу располнела и обрюзгла. Теперь она плохо спала и часто просыпалась. В голову лезла всякая чушь, и постоянно вспоминались бесчисленные клиенты. Неумелые, краснеющие юнцы, бледнеющие старцы, требовавшие чего-то сверхъестественного, способного пробудить навсегда угасшие чувства, и сильные, как животные, мужчины, доводившие до экстаза.

Пани Ядвига понимала, что азарта и страсти молодости уже не вернуть. Она любила наблюдать за ухоженными панами и хорошо представляла, что скрывалось под белыми рубашками, модными галстуками и лакированными туфлями. Запах мужского парфюма все еще волновал ее, пробуждал воспоминания о безумных днях и ночах. Ей было трудно избавиться от темной и запретной части своего естества, скрывавшейся за маской добропорядочной престарелой хозяйки. Зрачки пани Ядвиги расширялись, когда встречались пристойные паны. Она понимала, что в безвозвратно ушедшем прошлом остались всплески и выплески яркой жизни, волновавшие душу, кровь и теперь.

Марию она оценила с первого взгляда, когда сельскую скромную девочку привели на смотрины. В старом ситцевом платье, с плетеной сумкой, с нехитрым набором вещей, Мария впервые попала в большой город, полный соблазнов, волновавших юную, наивную и чистую душу. Глаза пани сразу оценили безупречные пропорции юного тела, острые груди, пухлые губки и огненный взгляд черных глаз, способных мгновенно зажечь огонь желания даже у самого холодного мужчины. Пани Ядвига сразу вцепилась толстыми распухшими пальцами в узкие, но сильные плечи сельской девушки, словно пытаясь урвать для себя частицу ее юности и красоты.

– Что ты можешь делать?

– Все, что прикажете, – покорно отвечала Мария, надеясь вырваться из сельской нищеты и тяжелой работы, превращавшей молодую девушку к тридцати годам в старуху с грубым голосом и скрюченными пальцами. Зато руки городских пани всегда были нежными и мягкими, как у младенцев.

– Ты должна благодарить Бога и меня, что даю шанс, возможность вырваться из твоей глуши, – старая женщина знала, что говорила. Кроме борделя, бедной сельской девушке без знакомых и родных устроиться в городе было невозможно. Наметанный взгляд сутенеров сразу находил очередных жертв, которые после отказа в трудоустройстве жевали последнюю булку на скамейке в парке или обреченно бродили по вокзалу.