Надо лишь немного напрячь воображение, восхититься древними камнями, и русская история предстанет перед вами во всей своей красе и незавершенности. В дворцах, расположенных на территории крепости, по-прежнему живут люди, в монастырских церквях все так же служат священники, а прихожане, как и столетия тому назад, сохраняют верность незыблемым традициям и толкутся на паперти и церковной площади, облаченные в национальные наряды и неизменные лохмотья.

Здесь вы увидите не только жителей Московской губернии, бросивших все свои дела и пешком явившихся помолиться в церкви преподобного Сергия. Довольно часто встречаются люди, главным образом бедняки, пришедшие со всех уголков России, чтобы припасть к святым мощам. В моей стране, как известно, тоже существует паломничество, но, как показал опыт Лурда31, в наше время идут на поклонение к святым лишь в случае крайней необходимости. Здесь же с единственной целью вознести молитву одновременно собираются двадцать тысяч человек.

Человеческий муравейник поднимается по склонам холма, устремляется навстречу таким же муравейникам, перемешивается с ними и терпеливо часами ждет, когда придет его очередь поплакать над вожделенными реликвиями. Вы только представьте себе всю эту многоцветную толпу, людей в красных рубахах и желтых поддевках, среди белоснежных стен, в тени сияющих золотом соборов, зеленых крыш и синих куполов. Напрягите воображение, и вы увидите то, что увидел я в разгар знойного лета под палящим солнцем, когда в воздухе клубами вьется пыль, поднявшаяся с земли, которую уже четыре месяца подряд ни разу не смочил дождь. А еще представьте себе, как посреди всего этого ослепительного сияния шествуют попы, облаченные в длинные черные рясы и похожие на женщин в траурной одежде.

Мужчины опираются на длинные посохи, женщины спят на могильных плитах, каких-то людей сморила усталость и они, словно мертвые, разлеглись на ступенях церковного крыльца. Женщины оголили иссохшие груди и пытаются покормить детей. И при этом на всех лицах сияет безграничная радость. Они добрались, наконец. Для них откроют двери храма, и они позабудут о тяготах проделанного пути. Об этом забудут даже те, что пришли издалека, те, что истоптали дороги Азии и принесли на своих башмаках пыль другой части света.

И вот они уже падают ниц перед иконами, бьются лбами о медный настил на церковном полу, чуть дыша, целуют руки, протянутые попами. Наконец им позволили пройти в темный угол, где в окружении бликов золотых украшений хранятся священные реликвии. Свершилось. Они широко расставляют руки, словно каждого из них прибили гвоздями к кресту. Из их широко раскрытых ртов не доносится ни звука… в этом нет нужды, ведь сильные мира сего глухи и только Богу слышна их молитва…

Июнь 1905 г.

В России пробил час, когда должны быть приняты решения исторической значимости. Либо в стране наступит новая эра свободы и прогресса, либо революционная агитация приведет к еще большему обострению обстановки. Сейчас, когда во всех государствах задаются вопросом, даст ли инициатива господина Рузвельта32 надежду на заключение мира, я возьму на себя смелость утверждать, что в этой стране происходит кое-что более важное, чем попытка организовать встречу японских и русских представителей с целью прекращения войны. Дело в том, что все русские люди с нетерпением ждут другой встречи, от которой зависит их дальнейшая жизнь и которая призвана ликвидировать пропасть между прошлым и будущим. Речь идет о попытке делегатов проходящего в настоящее время съезда представителей земств и муниципалитетов России встретиться с царем. Очень важно знать имена людей, собирающихся довести до сведения царя пожелания его подданных.