Следующие лица любезно предоставили в распоряжение автора свои коллекции фотографий, снятых во время военных действий в Китае: доктор И. В. Падлевский, сестра милосердия Люси Пюи-Мутрэйль, подполковник 11-го Восточно-Сибирского стрелкового полка Муравьев, фотограф В. С. Мацкевич, капитан Мошинский, поручик Люпов, лейтенант Родионов, лейтенант Бурхановский, консул А. Н. Островерхов, вице-консул П. Г. Тидеман, инженер В. К. Якобсон, Н. К. Эльтеков и др., – которым автор выражает глубокую благодарность.
Из всех книг, посвященных иностранными авторами китайской войне 1900 года, выдающимся явилось сочинение английского корреспондента Генри Сэвэдж-Лэндора «China and the Allies», роскошно изданное в Лондоне и дающее наиболее точную и беспристрастную хронику событий. Для русских читателей эта книга интересна тем, что ее автор подробно и весьма сочувственно описывает труды и значение русских в этой войне.
С любезного согласия г. Лэндора наиболее интересные иллюстрации его издания помещены также в моей книге.
В русской литературе появились обстоятельные сочинения капитана А. В. Полторацкого, капитана К. К. Кушакова, ротмистра Ю. Л. Ельца, доктора В. Н. Корсакова и замечательный труд молодого профессора Владивостокского института восточных языков А. В. Рудакова «Общество Ихэтуань», представляющий не только в России, но и за границей первое научное исследование вопроса о боксерах в Китае. Указанные сочинения послужили мне материалами при обработке моего дневника.
Книга «У стен недвижного Китая» не лишена многих пробелов и недочетов, за которые автора извинит китайское изречение:
«В книге не скажешь всех слов – словами не скажешь всех мыслей».
Дмитрий Янчевецкий
С.-Петербург, 1902 г.
Первая часть
Тяньцзинь
Бал в Порт-Артуре
В воскресенье 14 мая[32] 1900 г. вице-адмирал Евгений Иванович Алексеев, за пять месяцев перед тем вступивший в управление Квантунскою областью и командование войсками и эскадрою, давал первый бал порт-артурскому обществу.
Это был чудный бал на берегах Тихого океана… Молодость и красота, чины и заслуги Порт-Артура, Дальнего и Талиенвана веселились в живой панораме туалетов всех цветов радуги, смеющихся лиц, пронизывающих взглядов и прекрасных плеч, в волнах неумолкаемых ласкающих звуков и в лучах электрических лилий…
Единственное украшение и утешение Квантуна – наши дамы явились в нарядном убранстве, в котором вкус спорил с оригинальностью. Были показаны самые последние моды Парижа, для чего были опустошены все магазины Артура. На элегантных костюмах дам было, кажется, больше цветов, чем растительности на всем Квантуне, и, наверное, больше бриллиантов, драгоценных камней и золота, чем в Золотой горе.
Я любовался на трех изящных граций, которые были одеты в одинаковые антично-простые костюмы и переносили меня в мир Эллады и муз.
Я видел перед собою воздушный туалет томных и неуловимых цветов, как вечер в Нагасаки; или черный туалет, таинственный и непроницаемый, как тропическая ночь; или великолепный алый костюм цвета самой бурной страсти или артурского зноя. Предо мной витал прелестный наряд, усыпанный незабудками, голубой цвет которого напоминал небо Японии; или строго выдержанный наряд в розах, с нежными красками которого не могла бы сравниться квантунская весна. Для передачи этого красивого миража, в который сумели облечься порт-артурские дамы с помощью своих китайских портных, – у меня не хватает ни слов, ни умения.
Тем более я не нахожу в себе никаких способностей для описания наружности, грации и чарующей любезности муз и терпсихор Ляодунского полуострова, прекрасных, как японские розы и китайские ненюфары.