А, возможен и другой вариант: 19 декабря 1/19 батальон по приказу комбрига днем вел бой с арьергардами противника у д. Антоновка, а бригада, выполняя приказ командарма по зачистке юго-западной части Тарусы , к вечеру сосредоточилась у д. Ложкино. Отдельное подразделение под командованием комиссара Давыдова было направлено в сторону д. Кресты. В пути отряд вышел на Сидоринку , а затем достиг  д. Кресты. Такое тоже могло быть, но и эта версия не соотвествует донесениям бригады. Да и вряд ли, полковник Вронский стал бы молчать  о том, что направил свое подразделение на перехват противника.  Между тем, в пользу существования отряда, говорят два документа. Первый. Был приказ командарма от 19 декабря о создании лыжных отрядов для перехвата противника. И второй. В книге Александра Пронина « Навесным огнем» имеется упоминание о создании такого отряда. Кроме того, по воспоминаниям местных жителей рота солдат действительно вела бой за Кресты, до подхода основных сил. Так, что похоже, что отряд все-таки существовал, но доложить комбригу о своих действиях не мог. Отсюда и молчание Вронского в своих донесениях.

   К вопросу подтверждения подвига, предлагаю  следующую выдержку из краткой истории 19-й стрелковой бригады:  «В деревне Кресты противник, использовав каменные постройки, превратил их в укрепленные огневые точки, сосредоточив большое количество артиллерии, начал вести минометный огонь по наступающим частям. Временно ему удалось остановить наши части, которые залегли в снег и использовав снежную пургу, продолжали накапливаться для атаки. В этот чрезвычайно трудный момент артиллеристы лейтенанта Ползунова и минометчики лейтенанта Кужеля выкатили орудия и минометы на открытые позиции и в упор, расстреливая огневые точки противника. Комиссар штаба батальонный комиссар Давыдов личным примером воодушевлял бойцов, поднял их в атаку на штурм немецкого узла сопротивления. Сильно укрепленный оборонительный пункт противника был взят. Враг оставил до 250 солдат и офицеров убитыми, отступил, оставив на поле боя 6 исправных орудий, 15 автомашин с награбленным имуществом, до 200 велосипедов и большое количество боеприпасов, которые подсчитать не удалось». Эта запись согласовывается с записью в журнале, и по моему мнению, этого достаточно для подтверждения подвига. Жаль, что в электронном архиве не представлен его наградной лист, уж он бы многое прояснил.   На основе всех представленных материалов я пришел к окончательному выводу,что комиссар Давыдов был ранен в бою за д. Кресты 22 декабря 1941 года.Косвенным доказательством моего вывода служат сводки 49-й армии и 30-й стрелковой бригады, которая действовала на правом фланге. Так в сводке армии № 223 на 5.00 23.12.41 за прошедший вечер и ночь, сказано о снегопаде и метели и тоже указано в сводке 30 сбр № 12 к 6.00 23.12.41 за прошедший день " сильный ветер, идет снег, дороги занесены снегом и не проходимы для транспорта".В предшествующие дни, начиная с 20  по 21 декабря, была сплошная облачность со слабым ветром, что не характерно для метели.

      С ранением комбата капитана Куликова Василия Георгиевича история не менее интересная, но очень запутана. До д. Кресты он уже был «тяжело  ранен» возле деревни Кузьмищево 17 декабря 1941 года, о чем имеется подтверждение в сводке бригады за тот день.  Был внесен в списки потерь начальствующего состава  49 армии по состоянию на 15 января 1942 года под  № 108, как получивший ранение.  В списках потерь армии по состоянию на 10 марта 1942 года под № 52 комбат опять числится раненым, правда дата  и место получения ранения не указаны.  В связи с этим у меня появились две  основные версии. Первая – ранение комбата  17 декабря не было тяжелым иначе он не смог бы участвовать в  освобождении деревни Кресты. К тому же в журнале нет сведений от тяжести ран, что в свою очередь может косвенно подтверждать версию. Вторая- в журнале была допущена ошибка.  Просмотрев списки я выяснил, что начштаба батальона бригады капитан Камудов Михаил Яковлевич был ранен 23 декабря 1941 года и  эта дата примерно совпадает с происходившими событиями, к тому же он тоже был капитаном, потому исключать эту версию нельзя. Единственное возражение в том, что фамилии Камудов и Куликов по произношению не созвучны и при заполнении журнала вряд ли могла возникнуть такая опечатка.  Что ж, все могло быть, а потому исключать ничего нельзя. Поиски по ранению Камудова в дальнейшем не увенчались успехом. Все же, учитывая повторное ранение комбата Куликова, по состоянию на март 1942 года я  первоначально склоняюсь к первой версии, как наиболее правдоподобной.