Собственно легенды, заполнившие данный вакуум, можно описать в нескольких словах.
К примеру, рассказывалось, что, после того как Комаров понял неизбежность гибели, он от души, не выбирая слов, сказал в эфир всё, что думает о конструкторах, создавших настолько плохой аппарат, и родной партии, пославшей его на верную смерть на «сыром» корабле. И что это будто бы превосходно слышали экипажи поисковых самолётов и вертолётов, дежуривших недалеко от места посадки «Союза». И вообще, он не хотел лететь в космос, его практически заставили.
Или ещё слух: официальная версия лжёт, и проблемы были совсем не в парашютной системе. Космонавт сгорел живьём из-за нарушения теплозащитного покрытия. Возможно, эта версия как раз имела в своём основании реальные события, исказившиеся в «испорченном телефоне», но об этом позже.
Совсем странная легенда была о том, что Комаров вернулся на Землю в целости, но был убран руководством по каким-то не совсем ясным мотивам.
1971 год, журнал «Ramparts»
Впрочем, это не всё. Источник части легенд проследить относительно легко. В 1971 году некий бывший сотрудник американского Агентства национальной безопасности Перри Феллуок (Perry Fellwock) дал политико-литературному журналу «Ramparts» обширное интервью, в котором раскрыл внутреннюю кухню этой сверхсекретной организации. О нашем космосе экс-спецслужбист, прикрывшийся псевдонимом Уинслоу Пек (Winslow Peck), сказал следующее (цитируется в сокращении):
«Очевидно, что наибольший интерес представляла советская программа, посвящённая космическим станциям. Мы знали всё, что происходит у них под прикрытием программы «Космос». Например, прежде чем я добрался до Турции, двое их космонавтов погибли при взрыве ракеты на стартовом столе, а один умер, пока я был там. Думаю, это был «Союз». Проблемы у него начались при возвращении с орбиты. На Земле всё знали ещё за несколько часов до краха и пытались исправить ситуацию… У космонавта был видеотелефонный разговор с женой и премьером Косыгиным. Премьер плакал, назвал его героем, сказал, что он сделал большое дело и его не забудут.
Последние несколько минут были самыми страшными, космонавт кричал, что не хочет умирать, умолял хоть что-нибудь сделать. А в конце записи только кричал… пока не умер… Я думаю, он сгорел…»
Эмоциональный текст. Двое космонавтов, погибших незадолго до «Союза-1», плачущий Косыгин, видеоконференция с женой Валентиной (умерла в 1995 году), Комаров, идущий на посадку, зная, что погибнет, и общая трагедия, разворачивающаяся в прямом эфире…
Читая такое, ловишь себя на мысли, что текст слишком драматургически выверен для описания реальных событий.
1980—1990 годы, пресса и печать
С течением времени секретность, когда-то окружавшая «Союз», стала ослабевать. Появились орбитальные станции, и «Союз» принялся доставлять к ним экипажи. Вскоре стали известны его характеристики и то, как он выглядит. А после программы «ЭПАС» («Союз» – «Аполлон») было опубликовано много технических особенностей реализации «Союза», не очень, впрочем, интересных для обычной публики.
В 1982 году впервые официально был опубликован проект постановления, с которого начался проект «Союз» и стало известно, что изначально он планировался не для снабжения орбитальных станций, а для полётов к Луне. Отчасти это было очевидно и раньше, при анализе советской беспилотной программы «Зонд», в рамках которой беспилотные корабли облетали Луну.
С началом Перестройки и гласности в прессу стали просачиваться и многие другие подробности. Например, в превосходном фотоальбоме «Космонавтика—87» была опубликована фотография (см. Рис. 2), на которой Комаров и Гагарин помогают со скафандрами Хрунову и Елисееву, так как, судя по подписи, им предстояло выйти в открытый космос. Всё бы хорошо, но официальная история космонавтики, преподнесённая рядом, резонно утверждает, что Алексей Елисеев и Евгений Хрунов полетели в космос уже после гибели В. М. Комарова и Ю. А. Гагарина.