На восклицание Палена: «Да здравствует Император Александр!» – гвардейцы Преображенского и Измайловского полков ответили угрюмым молчанием. И лишь лейб-гвардии Семеновский полк отозвался более или менее сносным, но далеко не радостным и задорным «Ура!»

Впрочем, в этом полку, по отзыву добросовестного исследователя тех событий, гвардейского полковника Николая Александровича Саблукова, «были все люди молодые, легкомысленные, без испытанного мужества… ватага вертопрахов». Недаром покушение на Императора Павла Петровича было совершено именно в ту ночь, когда в замке несли караул семеновцы.

Николай Александрович Саблуков рассказал о впечатлении, произведённом на войска известием о гибели Императора Павла Первого. …Пален устроил по этому случаю парад. Саблуков писал о нем: «Во время парада заговорщики держали себя чрезвычайно заносчиво и как бы гордились совершенным преступлением. Князь Платон Зубов также появился на параде, имея далеко не воинственный вид, со своими улыбочками и остротами, за что он был особенно отличен… и о чём я не мог вспоминать без отвращения.

Офицеры нашего полка держались в стороне и с таким презрением относились к заговорщикам, что произошло несколько столкновений, окончившихся дуэлями… В конце парада мы узнали, что заключен мир с Англией…»

Вот и подтверждение, что одна из причин, а точнее главная причина убийства Императора Павла Петровича заключалась в стремлении помешать совместным действиям Франции и России против Англии. Ещё не успело остыть тело убиенного Императора, а новоиспеченный Государь уже поручил Д.П. Трощинскому подготовить манифест о его вступлении на престол. Он был прочитан 12 марта, и там были такие слова: «Судьбам Всевышнего угодно было прекратить жизнь Императора Павла Петровича, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11-го на 12-е марта. Мы, восприемля наследственно Императорский Всероссийский Престол, восприемлем купно и обязанности управлять Богом нам порученный народ по законам и по сердцу в Бозе почивающей Августейшей Бабки Нашей Государыни Императрицы Екатерины Великой, коея память Нам и всему Отечеству вечно будет любезна, да, по её премудрым намерениям шествуя, достигнем возвести Россию на верх славы и доставить нерушимое блаженство всем верным подданным нашим».

Казалось бы, что этими высокими словами, напыщенным слогом, Трощинскому, как отмечали многие современники, удалось «воспламенить сердца подданных искреннейшей любовью к молодому Императору и успокоить умы, ещё взволнованные…» вестью о странной гибели любимого простым народом Государя Павла Петровича.

Но действительно ли народ с надеждой взирал на «восходящее солнце России», как спешили окрестить нового Императора те, кто возвёл его на Священный Престол русских Царей?

Возможно, у кого-то были надежды на перемены, а кто-то просто ещё не смог осознать происшедшего. Многих волновал вопрос: как же так, до каких пор царедворцы будут вот этак, запросто, убивать Русских Государей? В естественную смерть Государя с самого начала верили лишь те, кому всё вообще было безразлично.

Если взять военную сторону вопроса, то век Императрицы Екатерины Великой был поистине победоносным – недаром его назвали «золотым». Причём назвали так за всеобщие успехи, в ряду которых военные победы занимали первейшее место. Но ведь и век Императора Павла Петровича тоже был победоносным – русские вооруженные силы не знали поражений, ни на суше, ни на море, а подвиги Суворова и Ушакова ещё более прославили Россию.

Но уже в первые часы или даже минуты царствования вновь испеченного Императора случились события, которые для человека наблюдательного, мыслящего не могли не остаться незамеченными.