– А давай ещё вместе порыбачим?!

Вторник

Отпуск подходит к концу, а я ещё не видела рассвета. Сегодня ни за что не пропущу, тем более что уже второй день просыпаюсь ни свет, ни заря. Уже давно такого со мной не было – с того отпуска, в котором начала писать про наши первые эксперименты. Четыре утра. Тьма кромешная. Лишь тонкая полоска земли справа на горизонте, подсвеченная огоньками близлежащей деревеньки Роды.

Через полчаса небо начинает сереть, и солнце уже недалеко. Из темноты, как немые свидетели этой неспешной курортной жизни, выступают соседние домики. За какие-то считанные минуты небо розовеет, меняя цвет от смешанного с синевой до фламинго. Заворачиваюсь в одеяло и сажусь на стул, чтобы не пропустить рассвет.

Начинают щебетать птицы, небо освобождается от примесей. У самого горизонта грязно-розовый превращается в яркий, сочный, сильный. Цветов так много, и все они аккуратно переходят друг в друга, не сливаясь, как карта нашей Земли в разрезе. Каждый пласт – своя история, свой цвет, своё время. Только у Земли на это есть тысячелетия, а у неба – минуты. Над морем оно уже совсем светлое. Лишь надо мной пока темнота, будто ночь не хочет просыпаться и натягивает на нос одеяло, чтобы продлить волшебный сон. Но солнце неумолимо наступает. И птицы уже не щебечут поодиночке, а творят волшебную музыку единым джазовым оркестром.

Небо над горизонтом ненадолго затягивает дымкой, белёсой пеленой, которую хочется стянуть, как пенку с кипяченого молока, но здесь нельзя торопиться, можно только наблюдать. Солнца по-прежнему не видно, но оно уже здесь, оно шепчет, греет, даже если только одной мыслью о себе. Сбрасываю одеяло и вскакиваю со стула. Розовый цвет, прячась за фиалковым, тихонько исчезает в море.

Любовь – как рассвет. Появляется и исчезает, дарит и забирает. Но может быть, мы просто недостаточно рано встаём, не смотрим, не замечаем, не делаем, не погружаемся, не наслаждаемся? Ведь рассветы случаются каждое утро! Мы просто слишком поздно просыпаемся, слишком торопимся, слишком долго сидим в телефонах, их не видим, или видим, как я, только изредка, в отпуске.

Наши десять дней заканчиваются. Смотрю на небо, на море, на выступающий из склона, покрытого зелёными кипарисами и оливковыми деревьями, светлый кусок, словно обнажённой кожи. Не могу насмотреться досыта, не могу надышаться, чтоб хватило надольше. Хочу забрать всю любовь с собой вместе с корнем, вместе со скалами, со всей их твердью, чтобы она не потерялась, не растеклась по пути, не ушла по капле в рутине будней.

Мы уезжаем, и от этого страшно. Что будет, когда вернёмся домой, когда встретят вечерняя усталость и ежедневный стресс? В отношениях – как в работе. Если не умеешь отдыхать в будни, то уже через три-четыре дня после двух недель на море будешь себя чувствовать, как обычно. Если не научиться любить друг друга дома в четырёх стенах каждый день, то отпуска не помогут. Ведь они случаются всего лишь раз в год, а любить хочется каждый день.

Одной безутешной женщине, потерявшей ребенка и нежелавшей его хоронить, посоветовали сходить к Будде. Тот пообещал помочь ей, но только после того, как она принесёт ему горсть семян, собранных по одному у тех семей в деревне, которых бы не задела смерть близкого человека: матери, отца, сестры, брата, ребёнка. Ни одного семени не принесла женщина. Ни одной семьи не нашла, которую бы никогда не посещало горе.

Незаполненная пустота, несбывшаяся мечта, надежда, которая умерла. Боль, которую никто не должен увидеть. Несчастье, про которое никто не должен знать. Ощущение, что жизнь никогда не станет прежней. Лёгкой, яркой, беззаботной. Есть только одиночество, солёная подушка и тяжесть, которая не даёт подняться с кровати. Чувства женщины, которая возвращается из больницы, потеряв ребёнка. Второго подряд.