За время ожидания я успеваю изучить облик молодого человека с исключительной точностью: узкие модные штаны известного спортивного бренда, расстёгнутая удлинённая парка тёмно-синего цвета, достающая до середины его бедра, молодёжные кеды. Обычный юношеский наряд, но мой опытный глаз отмечает главное – безупречность и стиль. Его обувь настолько чистая, что выглядит новой, одежда аккуратная и выглаженная, не мешковатая и не слишком узкая. Нельзя сказать, что юноше повезло с ростом, но в его стройной хорошо сложенной фигуре имеется нечто особенное – мужская грация.

Его лицо не относится к числу тех, которые можно назвать модельными, но в нём есть приковывающая, даже затягивающая сила. Я отмечаю необычный разрез глаз, аристократически тонкий нос и ровную, по-детски безупречную кожу. Его волосы коротко острижены сзади, но оставлены длинными спереди и по моде зачёсаны назад. Я бы назвала подобную манеру их носить женственной, а потому отталкивающей, но не на этот раз: красивый высокий лоб и скулы молодого человека органично дорисовывает эстетически идеальная линия роста его тёмных волос. На этом как будто обнажённом лице самое первое, что я вижу – ясные карамельные глаза и ровные выразительные брови.

Благородство – именно его транслирует облик молодого человека.

Внезапно его взгляд встречается с моим, я чувствую себя пойманной на месте преступления и, оставив в качестве извинений небольшую улыбку, исчезаю в экране мелькающего новостями телевизора, висящего на стене прямо перед моим носом.

Нагнетаю серьёзность, для верности добавляю сосредоточенности и долго пытаюсь прочесть буквы, бегущие красной строкой. Я не знаю, сколько времени необходимо среднестатистическому человеческому мозгу, чтобы распробовать новое развлечение, но мой застрял где-то не там.

Если ваши взгляды столкнулись во второй раз, знайте: между вами уже что-то есть. Особенно если нечаянный зрительный контакт задержался дольше положенного. И я снова отвожу глаза.

Смотрю в немой экран телевизора, говорю себе: они дети. Просто дети, которым уже позволен секс и поцелуи. Это мальчик, вчерашний ребёнок, немного подросший, со вкусом одетый и причёсанный, с необычно умным для его возраста взглядом…

Так! Стоп!

Вынимаю из сумки телефон: от мужа звонков нет, сообщений тоже – он занят. Как всегда, слишком увлечён покорением Айти–Олимпа, чтобы вспомнить о том, что у него вот уже годы имеется жена. У всякого успеха есть цена, я свою плачу хронической тоской по мужу.

Мои глаза снова ищут выдающийся лоб и не находят. Я испытываю досаду. Вот так, совершенно на ровном месте, ничего не имея и потеряв это «ничего», я ощущаю внутри пустоту. Замечаю, что толпившийся до этого народ разошёлся, и вдоль стен освободились кресла. Мои глаза вяло перебирают согбенные фигуры в пёстрых нарядах: иранки, китаянки, кореянки, канадки – любая толпа в нашем городе всё равно, что новогодняя ёлка. Ни стиля в нарядах, ни моды, ни даже маломальской логики в сочетании цветов и предметов одежды.

Внезапно я нахожу его: мальчишка, так неожиданно поработивший моё вялое воображение, теперь сидит рядом со своей подругой, накренившись к ней всей своей по-мужски стройной фигурой, улыбаясь и оживлённо что-то рассказывая. Я напрягаю уши, изо всех сил прислушиваясь к его речи, но, увы, не могу разобрать ни слова – он говорит слишком тихо, народу в холе всё ещё слишком много, а престарелые китаянки вместе с кореянками не закрывают свои рты, энергично обсуждая невесток и кулинарные планы.

И вот он момент, которого я не то, чтобы ждала, но, наверное, предвкушала – поцелуй. Парень нежно касается щеки подруги ладонью и… и мой взгляд отскакивает, словно обжегшись. Когда через несколько минут я всё-таки решаюсь вернуться – карамельные глаза прямо и намеренно смотрят в мои. В третий раз.