В аптеку не забыть! Почти забыла. Пришлось возвращаться. Минус десять минут, но если это поможет сохранить десять рабочих дней, оно того стоит.

В квартире тишина. Больной спит. Собака тоже спит. Глухая, не услышит, что я пришла, пока не растолкаю или что-то не уроню.

Уронила — челюсть. Правда, тихо. Никто не проснулся. Зачем только первым делом зашла в кухню с плотно завязанными в пакет двумя жалкими баночками с супом?

8. 7. "Карлсон вернулся"

— Что за…

Я не закончила фразу. Отвечать на нее некому. Виновник торжества спит.

— Малина, я не знал, куда убрать…

Я вздрогнула и обернулась. Игорь слез с кровати. В футболке — откуда у него эта футболка? Еще с заломами… Новая? Откуда! Во флисовых штанах… В розовых носочках… Моих! Узнала я только их… Игоря с трудом. Небритого. С таким ежиком я его никогда не видела. С длинными волосами видела, а вот бороду он никогда не отращивал. Не модный паренек оказался! А ведь не четыре года взяло бы отрастить на подбородке шевелюру, а всего каких-то четыре дня. Вон какая щетинка знатная за пять часов вырасти успела…

Ну, что ж… Узнала о нем что-то новенькое. Лешка умудрялся два дня не бриться и не кололся. Может, я, конечно, не часто с ним целовалась и не так… глубоко. Глубоко в груди что-то натянулось и оборвалось. Последний сердечный нерв, наверное. Все, даже ругаться не буду.

— Я убрал мясо в холодильник. Не знал, будешь замораживать или…

Или? И… Ждет… Сейчас дождется от меня… Скандала!

— Готовить, да? — последний нерв еще трепыхался, и голос дрожал на повышенных тонах. — Это что вообще такое?

Я махнула в сторону стола, заваленного продуктами. Таким количеством, что можно месяц в магазин не ходить. С тем учетом, что я не ходила туда год. Забегала раз в неделю за ржаными хлебцами и сыром.

— У тебя был пустой холодильник.

— Интересно, и зачем ты туда сунулся?

Нет, стоять руки в боки не получилось. Мне просто необходимо было опереться на край кухонного стола. Конечно, лучше сесть, но отодвинутый стул занят тремя упаковками собачьей еды. Они стоят друг на друге и сесть сверху не получилось бы ну никак. А так хороший массаж мягкого места получился бы. Мне же сейчас розог дали, как нерадивой матери. Жратвы для ребенка нет!

Я не заорала. Нет, но и не сдерживалась — просто слова закончились. Из словаря Даля. Остались матерные, хотя и те, наверное, в него включены. Хотя бы в издание 18+, если такое имеется.

— Варенье искал? Не обед же решил для меня приготовить!

Ору. Кажется, все же ору… Но стою, не сажусь на консервы. Хотя вот мужика, с давно просроченным сроком годности — ну не хранится пятнадцать лет даже тушенка! — пустила бы на консервы с большим удовольствием! Только собаку бы этим не стала кормить — отравится еще!

Ору? Все же ору? Да просто маска дурацкая! Мешает! Думаю, что меня иначе не слышно… Конечно, маска виновата в скандале, который я закатила… По делу ведь. По большому!

Грета наконец выползла на кухню — потягивается по привычке. Опс, еле подобрала задние лапы. Хвостом виляет, но не подходит. Боится. Косится на почти что незнакомого ей мужика, занявшего все свободное в нашей крошечной крепости место.

И мне папочку ее не обойти. Разборки не окончены. Родители ругаются, ребенок страдает. Без ласки! Все, как у людей. Все, как у дураков!

— Мне нужно было во что-то переодеться. Решил заодно и продукты заказать.

— А… — я опустила глаза к его ногам и сказала себе к ним не падать. — На носки денег не хватило? Или все расхватали? Кажется, еще не День Защитника Отечества. Хотя да, Новый год на носу…

— Мне твои душу греют…

— А она у тебя в пятках?