Как мы будем уживаться на одной территории, я пока так и не смогла себе представить, но прямо сейчас мне до порозовевших щёк приятен неподдельный восторг в его глазах. А костюм… Костюм, это всего лишь мишура. Он сбросит его при первой же возможности и снова станет собой. Дерзким, невыносимым, наглющим до зубного скрежета мальчишкой в кожаных штанишках!

– Дети, нам пора ехать, – напоминает моя мама.

Саркис вздрагивает и кивает ей.

– Мам, не забудь скрипку, – прошу её.

– Уже в машине. Сар, предложи невесте руку, – подсказывает ему будущая родственница.

– Да, конечно.

Он делает шаг ко мне и протягивает ладонь. Вкладываю свою. Крепко сжимает и ведёт меня из комнаты. Непривычно грубоватая кожа на руках трёт мою ладошку, вызывая новую волну мурашек. Я с ними сроднилась в последнее время. Впору давать имена. Вот, на затылок сейчас побежали Федя, Машенька и Ариша. А в самый низ живота скатились Оленька и Костик.

Саркис косится на мой тихий смех.

Это нервы. На фоне того, что я последний раз ела вчера где-то в обед и прошлую ночь почти не спала, в голову лезет просто невероятная дичь. Главное, ему не рассказывать. Иначе до конца нашей семейной жизни гад будет стебать и меня, и моих мурашек. А в их регулярных перебежках по моей коже виноват именно Сар.

Будущий муж помогает мне сесть в машину. Поправляет подол платья. Обходит и садится в салон с другой стороны. Впереди водитель и мой отец. Остальные в машине сзади.

С лёгким толчком в грудь трогаемся с места. А может это моё сердце от страха попыталось сбежать, но ударилось о рёбра и вернулось на своё место. Теперь жалобно трепыхается там. Саркис сжимает ладони в кулаки. Расправляет пальцы и снова сжимает до хруста. Тоже нервничает. Облизывает пересохшие губы.

– Владимир Денисович, воды нет случайно? – обращается к моему отцу, положив ладонь на спинку сиденья.

– Что, хорошо вчера погуляли? – папа протягивает ему запотевшую бутылку минералки.