– К принятию присяги – приступить!

Курсанты начали поочерёдно выходить и читать написанный в папке текст. Некоторые читали спокойно, но были те, кто запинался, сильно нервничая. Когда настала моя очередь, словно не ощущая своего тела, выхожу из строя и иду к столу. Хорошо, что тут никакого строевого шага не требуется. Открываю папку и громко читаю:

– Я, контрактор Рокотов Станислав Владимирович, клянусь, не щадя живота своего, защищать наш мир и всё человечество от опасностей, исходящих из-за порталов. Клянусь… – в абсолютной тишине продолжал звучать мой голос. Лишь по бокам от меня ещё двое курсантов приносят аналогичные клятвы.

На следующее утро Академия походила на сцену из фильма ужасов: множество невыспавшихся курсантов спешат на занятия. После торжественного построения нас отпустили в общежитие, чтобы мы переоделись. Затем все первокурсники собрались в столовой за празднично накрытыми столами, где также присутствовали родственники некоторых из нас.

Когда шли в Академию, мои уши всё ещё горели от воспоминаний о вчерашней сцене. Ко мне подошли мама Марины с похожей на неё женщиной и начали обсуждать, какой цвет получится. Прямо как тогда, перед танцами. Меня спасла разъярённая Марина, которая отвлекла их и увела в сторону. После их ухода весь вечер одногруппники подкалывали по этому поводу.

– Вот это очереди, – зевая, произнёс Виталик, когда мы зашли в холл Академии и увидели толпящихся возле лифтов курсантов. – В какую встанем?

– А есть разница? Давай вон в ту, – ответил я и направился к выбранному лифту.

Только с третьего раза удалось попасть в кабину. Курсанты набились туда так плотно, что было тяжело даже пошевелиться. К счастью, многие вышли раньше нашего этажа. На восьмом возле кабинета уже собралась половина группы.

– Доброе утро! Ещё закрыто? – спросил я, подходя к кабинету, где пройдёт урок медитации.

– Закрыто, но изнутри раздаётся какой-то странный звук. Словно тарахтит что-то, – ответил Морозов.

– Дай-ка послушаю, – Виталик подошёл к двери и приложил голову. Я последовал его примеру. – И правда. Словно кот урчит.

– Или кто-то храпит, – вдруг из класса раздался протяжный зевок. Вскоре услышали приближающийся цокот. Я отпрянул, а Виталик получил дверью в лоб и сел на пол.

– Вы уже здесь? А чего не постучали? – спросила миловидная кучерявая брюнетка со следом от пуговицы на лбу. – А ты зачем сидишь на полу?

– Да так, поскользнулся, – потирая лоб, отговорился Виталик. Девушка сонно посмотрела на него выразительными карими глазами, пожала плечами и пошла вглубь класса. Спустя полминуты вышла, держа в руках ключи. Мы пошли следом за ней. Внимание всех парней оказалось приковано к стройным ножкам преподавательницы, облачённым в телесного цвета колготки, и на ягодицах, плотно обтянутых чёрной юбкой. Между прочим, не стандартной для Академии: у курсанток и других преподавательниц юбки чуть выше колена и свободные, а тут всего до середины бедра.

– Заходите и рассаживайтесь на полу. Сегодня у вас первый урок медитации. Не побоюсь сказать, что это самый важный предмет в нашей Академии, – начала она рассказывать, пока мы занимали места на полу, покрытом чем-то вроде матов. – Я контрактор Озерова Екатерина Фёдоровна, и я научу вас чувствовать и манипулировать внутренней энергией. Садитесь поудобнее. Малышка, не обязательно скрещивать ноги. Ты же Светлова Марина?

Дождавшись утвердительного ответа, продолжила:

– Если тебе так комфортно, то ради бога. Но в этом нет никакого смысла. Главное, чтобы вам было удобно, а поза не важна, хоть лежите. Однако, если кто-то уснёт, то я посчитаю, что у данного курсанта слишком мало мотивации и надо её увеличить. А это лучше всего делается на полигоне факультета. С ним вы познакомитесь через полтора часа.