– Пока мы с тобой болтали, в моем мире прошло много времени. Солнце два раза село за горизонт и два раза встало. А я милисты прямо на грядке оставила, к тебе торопилась, у них, наверное, все корешки засохли! Может, бабушка их уже выбросила за ненадобностью! Обидно будет! – Ария прошла в коридор, сняла тапочки и засунула ноги в свои грязные резиновые сапоги.

– Я передам Совету все выдвинутые тобой условия, – ещё раз повторила Ария и взялась за ручку входной двери. – До встречи, дорогая!

– А ты разве не воспользуешься зеркалом, как в прошлый раз?

– Нет, я пройдусь пешком к другому порталу – у меня небольшое дело в вашем городе, тут недалеко.

Закрыв за Арией дверь, Даниэла взялась за веник. Лимба ушла, а грязь, отвалившаяся с резиновых сапог, осталась. Размяв её в пальцах, Даниэла убедилась, что на вид это обычная высохшая земля. Она недолго раздумывала над этим фактом, смела землю в совок и выбросила в ведро.

Брумхильда сидела за дубовым столом в своём кабинете, массируя затёкшую ногу, уже пару месяцев не дававшую ей покоя. Она размышляла об обстоятельствах разговора Арии и Даниэлы и натягивала на ступню толстый шерстяной носок. Брумхильда ясно отдавала себе отчёт о не совсем правильном решении, принятом на Совете. Ария, её манера общения с девочкой на равных, – всё это только добавило проблем. Ария не справилась с возложенной на неё миссией, почти получив согласие Даниэлы. А что значит «почти» в таком важном деле? Ничего не значит! Она, Брумхильда и никто иной, должна была разговаривать с Даниэлой! Надавить на девчонку своим авторитетом, испугать, в конце концов! А эти розовые сопли, которые развела Ария, привели лишь к не решённому до конца вопросу. Брумхильда помнила, как многие выдвигали вполне обоснованные сомнения по поводу того, сможет ли Даниэла придумывать так же хорошо, если познакомится с параллельными мирами поближе. Вполне возможно, реальность станет для неё гораздо интереснее любой фантазии. Брумхильда постучала иссине-чёрным ногтем по столешнице. Нет, Даниэла будет писать не хуже, в этом она не сомневалась, ведь фантазии девочки не знают границ. На самом деле беспокоило Брумхильду другое – требование Даниэлы видеть гостей. Это не просто абсурдно – это опасно! Не все сущности – добрые, каждая имеет свой характер, они могут показываться людям, а могут и нет. Даже друг другу они могут не показываться! Некоторые из них шастают из мира в мир, подглядывают, развлекаются; иные обожают мир людей, шутят, прячут вещи. Никто не может быть уверен, что в данную секунду он один. Никто – ни в одном из миров, ни в одной секунде времени. Сразу за миром людей – мир Домхан, третья параллель. Они делят с людьми практически одно пространство – миры ведь поделены нечётко, они «наползают» друг на друга в некоторых местах. Так вот, существа мира Домхан – злые, отвратительные демоны, люди хорошо с ними знакомы и называют их «домовыми». Они скрипят половицами, хлопают дверьми, прячут вещи. У представителей разных миров – разная защита. Чем осознаннее миры, тем защита более изощрённа. Мысли шифруют, пространства кодируют, проходы прячут. И все значительные дела делаются с оглядкой. А тут – гостей видеть! Нет, это совершенно невозможно! Наделить Даниэлу волшебным зрением – зачем? Это изменит её навсегда. У людей самая идеальная защита от представителей других миров – материальность их мира: вера в неё делает их неуязвимыми. «ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО БЫТЬ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ!» – девиз мира людей, и перед ним любое волшебство бессильно. Показать ненадолго мир Лимб нетрудно, но видеть его всегда люди не смогут. Волшебство для обычного человека – проклятие, и последствия в этом случае непредсказуемы. Брумхильда понимала, что желание Даниэлы – задача невыполнимая.