– Поправишь потом, рака с ноги сними и неси факелы, будем проводить ампутацию голов, а то мозга много у нее слишком, того и гляди теорему Пифагора докажет.

Иолай оторвал рака от ноги Геракла и убежал с ним. Сын Зевса уворачивался от голов и хвоста гидры.

– Иолай, быстрее!

– Я быстрый, как ветер, я же чемпион по бегу, почти Ахилла догоняю, – похвастался Иолай, подбегая с горящим факелом. – Ассистент готов, пилите.

Геракл размахнулся и отрубил одну голову. Иолай тут же прижег шею горящим факелом.

– Смотри-ка, работает, – заявил он, увидев, что на обрубке ничего не выросло. – Давай, дели ее на бесконечность! Она слишком на нашу математичку похожа. Нервная и ядом плюется.

Геракл начал рубить головы, а Иолай прижигал обрубки. Так они отрезали все головы и сели рядом с упавшей тушей, утирая пот.

– Ну, и гадость эта Ваша лернейская гидра, – сказал Геракл.

– Кадр на память сделаем? Внукам показывать буду, как сражался рядом с Гераклом.

Иолай сделал пару кадров, как вдруг рядом с тушей появилась фигура в резиновом костюме с маской не лице. Из-под шлема видны были длинные каштановые волосы.

– Осторожнее, тут гадина мертвая, испачкаетесь, – рванул к фигуре Иолай.

– Да стой спокойно, – удержал его Геракл, – не мешай Богине.

Афина, а это была действительно она, ходила с ножом среди голов, что-то вырезала и убирала в голубой чемоданчик со странным символом. Знающий человек определил бы этот символ как биозаражение.

– Наше почтение, Богиня, – сказал Геракл. – А что ты собираешь?

– Молодец, Геракл, и ты, Иолай, догадались, зачем подарочек в багажнике, – голос Афины звучал глухо изпод маски. – Ядовитые железы беру, тоже себе парочку вырежи, стрелы смажь ими, поможет.

– Спасибо, – поблагодарил Геракл и вырезал парочку ядовитых желез, которые положил в банку, выданную Афиной. Одну из голов он взял с собой в качестве доказательства своей победы.

Герои вернулись к колеснице, загрузились в нее. Из багажника доносился странный скрежет.

– Что там? – спросил Геракл.

– Я рака в багажник засунул, отцу отвезу на рыбную ферму, на опыты. Пусть выращивают гигантских раков, – ухмыльнулся Иолай.

Он построил маршрут и они двинулись в обратный путь.

Ворота так и лежали во дворе, также смуглые рабочие разобрали часть стены дворца.

– Проходи, даарагой, мы тут ремонта делать будем, ворота не стоят, патаму шта стены до нас плохо уложили. Разберем все с ребятами и переберем, – залопотал смуглый надсмотрщик в полосатом платке и в юбке. Геракл пожал плечами, перехватил поудобнее голову гидры и пошел в тронный зал.

Войдя в зал, он увидел царя, лежащего на полу.

– Как я устал, устал, – стонал он. – Тяжела ты, тиара Микен.

Глашатай, увидев Геракла, выпучил глаза, попятился и заявил:

– Царь, тут Геракл с башкой.

– Глупое ты создание, у Геракла башка есть, без башки он ходить не сможет, – вздохнул царь. – Откуда только такой персонал глупый набирают?

– Тестированием определяют в соответствии с работодателем, – нахамил глашатай. – Геракл со своей головой пришел и с чужой.

– Как выглядит чужая голова? – спросил царь.

– Плохо, – вздохнул слуга. – Дохлая, с нее что—то капает на мрамор, следы остаются, плитку перекладывать придется.

В облаке дыма появилась Гера в чем—то розово—воздушном и на огромных шпильках.

– Оторвали от презентации, – прошипела она.

Процокав по мрамору, и окончательно его разбив набойками, она взяла голову гидры на вытянутую руку и сказала:

– Голова одна, остальные где?

– Там, на местности, – махнул рукой Геракл.

Гера достала золотое Яблоко, ткнула там что-то и показала кадр стоящего на фоне гидры Геракла и Иолая.