– Не волнуйся, алкоголь будет, – подмигнула Лена. – А я позабочусь о том, чтобы мой мальчик за тобой приглядывал, пока Джаспер не приедет.

Поппи благодарно кивнула, собирая свои короткие каштановые волосы в низкий хвост до того, как ветер их все разметет. Последнее, чего ей хотелось, – прибыть в модный дом Лены и познакомиться с ее семьей и друзьями, имея на голове прическу, будто она только что вышла из аэродинамической трубы.

– Вы особо не говорите о своем сыне.

Лена затихла, и Поппи посмотрела на нее, думая, что сказала что-то лишнее, но Лена мягко улыбалась.

– Мы поссорились давным-давно. Сейчас наши отношения начинают налаживаться. Это первые выходные, когда он приедет домой надолго.

Поппи было интересно, в чем же причина ссоры, но слишком боялась разочаровать или расстроить Лену вопросом. Она была уверена, что женщине было больно говорить об этом. Все, что знала Поппи, – если бы Лена была ее мамой, она бы не позволила ничему стать между ними.

– Он хороший? – поинтересовалась Поппи о вышеупомянутом сыне. Может, причина в том, что парень просто злой или жестокий?

– Он грубоватый, – призналась Лена и засмеялась, увидев лицо Поппи. – Он как Генри… Немного резковат.

Эта черта Генри нравилась Поппи. Он всегда говорил, что думал, и ничего не принимал всерьез. Лена, которая всегда была довольно серьезной, выбрала необычного для себя супруга.

– Он такой же негодяй? – Поппи подразнила Лену, зная, что она так в шутку называла мужа.

Лена засмеялась:

– Не совсем. Он взял понемногу и от меня, и от Генри. От меня – серьезность, от Генри – проказничество.

– Не терпится познакомиться с ним, – сказала Поппи, даже не в силах представить, как мог бы выглядеть ребенок Генри и Лены.

Рин все еще был на пляже, пока его желудок не заурчал от голода. Он намеревался сесть и набросать пару идей, но Чэнс принес ему палку, и большую часть времени Рин провел, бросая ее псу. Странно, но он давно не чувствовал себя так расслабленно. Возможно, ему стоит самому завести собаку.

– Давай, Чэнс, пора возвращаться в дом. – Рин поднял покрытый слюной обломок коряги, который принес ему исполинский пес.

Собака неохотно последовала за ним вверх по песчаной дюне к дому, а Рин погладил ее по голове:

– Мы вернемся, и я дам тебе воды.

Пройдя по лужайке и добравшись до дома, он заметил, как во двор заезжает кабриолет его матери, и помахал. Он заметил, что с ней в машине был кто-то еще, и не удивился, что мама нашла себе попутчика. Лена Сэндлер скорее бы сдулась и погибла от недостатка общения, как воздушный шарик без воздуха, если бы ни с кем не могла поговорить два часа по дороге из города.

В это же время новоприбывших заметил Чэнс и на полной скорости рванул к ним, прыгнув на незнакомую гостью, когда та вышла из автомобиля. Цель атаки Чэнса упала прямо на пятую точку, а сам Чэнс начал облизывать ее лицо.

Оставшуюся часть пути Бэк бежал.

– Чэнс, нет! Нельзя прыгать на людей!

Лена уже пыталась оттянуть пса от девушки.

– Ой, Поппи, прости!

Поппи? Не может быть… Рин мгновенно остановился. До места, где Чэнс, несомненно, облизывал лицо Поппи Стивенс, оставалось порядка четырех с половиной метров.

– Все хорошо… Он просто очень рад, не так ли? – Поппи повернулась и увидела Рина, ошеломленно уставившегося на нее, моргая. – Мистер Адлер?

Лена наконец смогла оттянуть Чэнса от гостьи и ругала его, отводя в дом:

– Плохой! Говорила я Генри, нужно лучше тебя тренировать!

А затем повернулась и крикнула:

– О! Бэк, будь добр, покажи Поппи ее комнату.

– Бэк? Вы сын Лены? – промолвила Поппи, поднимаясь и отряхиваясь.

– М-м-м, да. Типа того… – сказал Рин. Скорее всего, для родителей он всегда будет Бэк.