Снайпер вышел, а на его место с подносом села сестра Бислимат, желающая покормить маму. Снайпер посмотрел на поднос и удивился малому количеству еды. Такой порцией даже голубя не накормишь. Но, видимо, больше съесть мать не могла.

Снайпер сел за стол спиной к окну. Во главе стола сидел отец, напротив снайпера – дядюшка Абдулазиз. Но не успел никто приступить к еде, как Снайпер заметил взгляд дядюшки, устремленный поверх его плеча в окно. Снайпер резко повернулся и успел увидеть чье-то лицо, метнувшееся от стекла. Но глаза их все же встретились. И глаза, и лицо показались Снайперу знакомыми, хотя узнать человека он не смог, слишком близко любопытный наблюдатель приблизился к стеклу и расплющил о стекло нос, а потом слишком быстро метнулся в сторону. Как тут узнаешь? Но встречаться со знакомыми Снайпер не желал точно так же, как эти знакомые не желали встречаться с ним…

«Уазик» быстро преодолел дорогу до комендантского городка. Водитель был уже другой, хотя машина та же самая. И звание у этого водителя было, как и у прежнего, прапорщик. Но если с прежним водителем можно было поговорить, то этот всю дорогу угрюмо молчал и даже на вопрос, кто утром приедет за Солмагаровым, только пожал плечами и отделался двумя словами:

– Кого пошлют…

Внешность у прапорщика была славянская, но говорил он с явным кавказским акцентом. Впрочем, старший лейтенант уже давно замечал, что славяне, выросшие в республиках страны, часто говорят с местным акцентом.

Впрочем, это мало занимало старшего лейтенанта, как и сама личность прапорщика. Голова была загружена другим. Отпустив машину у КПП комендатуры, Солмагаров прошел внутрь и сразу двинулся в спортзал, расположенный неподалеку от КПП. Свой взвод он нашел именно там, где и ожидал найти, хотя и не все в подразделении шло так, как планировал сам командир. Замкомвзвода старший сержант Рязанцев проводил со взводом занятия на скалодроме, с двумя секундомерами в руках отмечая «прохождение дистанции» каждым из солдат и сержантов, и записывал результат в тетрадь. А старший прапорщик Факхатуллин с четырьмя солдатами у противоположной торцевой стены зала, в самом практически углу, занимался элементарным отжиманием от пола. Олег Павлович какое-то время понаблюдал за занятиями из дверей, расположенных в центре боковой стены. Солдаты, принимая попарно старт из положения лежа, на бегу забрасывали за спину автомат, пробегали через весь зал и взбирались по скалодрому до верха, откуда спускались по канату и бежали назад, к исходной точке, уже с автоматом на изготовку.

Это все было обычным и понятным, и Рязанцев работал со взводом точно так же, как раньше работал сам командир взвода. Но совсем непонятная картина наблюдалась в углу, где занятиями руководил старший прапорщик Факхатуллин. Там снайперы подобранной им группы отжимались от пола. Казалось бы, обычное дело. Но во взводе спецназа ГРУ обычным делом считается простое отжимание, повторенное двести раз, или пятидесятикратное отжимание рывком, с хлопком в ладони между каждыми двумя отжиманиями. Но старший прапорщик давал нагрузку снайперам в десять отжиманий. Это неприятно поразило Солмагарова, и он даже не сразу вошел в зал, не понимая, как это воспринять.

Но все же вошел и сразу позвал Факхатуллина, который тут же его заметил. Тот не просто подошел, а подбежал, демонстрируя то ли свою спортивную форму, то ли свой спортивный костюм.

– Александр Латыпович, – тихо сказал старший лейтенант, не желая ронять авторитет старшего прапорщика и стараясь, чтобы со стороны никто его не услышал, – вы что здесь детский сад устраиваете?