Отлично посидели.

Остаток недели вкалывали, как рабы на галерах с утра до вечера – очень уж непросто оказалось привести бытовку в божеский вид. Внутри где-то просто ошкуривали обугленную облицовку, где-то ставили новые доски, полностью поменяли электропроводку, разгородили вагончик на две части внутренней стенкой. Один из оконных проёмов пришлось существенно расширить, превратив его в полноценную витрину, решётку не только подогнали к новым размерам, но и модернизировали, добавив отверстие для выдачи товара. Ещё докупили два электрообогревателя и краску для обработки вагончика внутри и снаружи.

– Ну вот, Костян, а ты говорил, что в общаке бабок слишком много, – усмехнулся Андрей Фролов, когда мы выгребли из кубышки почти всё подчистую.

Ладно хоть на двери тратиться не пришлось. Внутрь переставили бывшую входную, взамен неё установили новую – железную и солидную, которая вызывала уважение одним своим видом.

– Заодно и реклама нам будет, – заявил, хлопнув по ней ладонью, батя Андрея. – Ты потом ближе к делу объявление повесь.

С покраской мы справились за субботу, на воскресенье наметили устранение последних недоработок, но я сразу предупредил, что припозднюсь. За эту неделю с Зинкой разве что пару раз по телефону поговорил, вот и решил в первой половине дня на всё забить и побыть с девчонкой. И ей в радость, и сам соскучился.

На днях потеплело, утро и вовсе порадовало прекрасной погодой – градусник за окном показывал минус пять, так что от лыжной прогулки мы отказываться не стали. Я, правда, попытался для начала затащить Зинку к себе, но та сходу отрезала:

– После! Как раз и чай попьём.

Вышли со двора и перебежали через дорогу, немного прошлись по берегу озера и почти сразу отыскали уходившую на его заснеженную гладь лыжню. Приверженцев спортивного образа жизни вроде нас оказалось не так уж и мало, но никто никому не мешал, места хватало всем. Ещё тут и там сидели над лунками группы любителей подлёдного лова, некоторые укрылись от порывов лёгонького ветерка в палатках или под натянутой на каркасы полиэтиленовой плёнкой, но таких сегодня было немного. Тепло.

Поначалу мы бежали в хорошем темпе, а когда изрядно пропотели, развернулись и отправились в обратный путь, я съехал с лыжни и пошёл бок о бок с Зинкой. Скорость сбавили, появилась возможность поговорить, вот и трепались о всяких пустяках, в основном о книгах и фильмах.

– А звук у компакт-дисков от кассет сильно отличается? – спросила вдруг девчонка.

– Без понятия, – мотнул я головой и с шумом перевёл дух. – А что?

– У Серёжиных друзей серьёзная аппаратура дома. Хай-фай импортный. Ксюша упросила его нас сводить послушать.

Я едва от матерка удержался. Собирался потребовать выкинуть эту дурь из головы, но вовремя вспомнил о Зинкином упрямстве, по части которого она могла переплюнуть даже маменьку, вот и подавил первый необдуманный порыв, зашёл издалека.

– Музыку сходить послушать? – уточнил для затравки.

– Ну да!

– Ты ко мне музыку ходишь слушать – мы только музыку слушаем?

Зинка округлила глаза и возмущённо протянула:

– Ну, Серёжа! Одно дело ты!

– А другое – они, – усмехнулся я. – Зин, тебя никто и спрашивать не станет.

– С нами Серёжа будет!

– Толку от него? Филя пальчиком погрозил, он в тину и ушёл.

Девчонка надулась и с вызовом выдала:

– У меня газовый баллончик есть!

– Где он у тебя есть?

– В кармане, где ещё? – фыркнула Зинка. – Сам же сказал его с собой носить!

Я усмехнулся.

– Вот в куртке он и останется.

Какое-то время ехали молча, и Зинка напряжённо сопела, потом не выдержала и жалобно протянула: