Человек: пробуждение сознания к единству.

Человек ходит среди всех этих чудес – камней, гусениц, цветов, птиц – и видит их порознь, даёт им названия, создаёт о них истории.

Он разделяет мир на части, пытаясь разобраться: «Я» и «не-Я», «мои» и «чужие», «живое» и «мёртвое».

Но глубоко внутри, в непроницаемой тишине собственного сердца, дремлет сознание, безмолвно повторяющее: «Всё едино. Я есть всё». Это не громкие слова и не философская теория. Это естественное знание, спрятанное под налётом привычек и концепций.

Когда человек вдруг слышит эту тихую истину, возникает озарение: камень и его кристаллическая ясность – это образ собственной возможности просветлеть. Гусеница и бабочка – символ собственного рождения в новой глубине. Цветок – пробуждающаяся любовь в нём самом. А древняя птица – свобода, которой он пока не доверяет, но которая живёт в его сути.

Так человек постигает, что все метаморфозы в мире – лишь отражение единой силы, проявляющей себя бесчисленными путями. И все пути в конечном итоге ведут к пониманию: нет «других», нет отделённых от целого. Сущность бытия – единство.

Всё сводится к одному.

Если вглядеться достаточно глубоко, исчезают отдельные истории и образы. Исчезает различие между формами. Есть только Единое Живое, разворачивающееся в бесконечном танце становления. Камень перерождается, гусеница обретает крылья, цветок распускается, крылатый зверь летит, человек осознаёт. Все они – грани одного самоощущающего себя процесса, проявления Божественного, Природы или Абсолюта (каждый пусть назовёт это по-своему).

На самом деле никто никуда не уходит, ничто не умирает по-настоящему – старые формы просто дают дорогу новым, а внутренний свет жизни продолжается и продолжает себя. Все мы – участники одного великого эксперимента, одной непрерывной метаморфозы, одного пробуждения. И назовём ли мы это словом «любовь», или «сознание», или «истина» – глубинная суть не меняется: всё едино, везде одно бытие.

Когда эта истина становится не просто услышанной, а прожитой, человек возвращается к своему изначальному состоянию – к целостности, к собственному сердцу, где нет границ между «мною» и «миром». И тогда весь космос открывается в нём самом – и он пробуждается к себе, как уже пробуждались камень, гусеница, цветок и птица.

Это и есть высший смысл всех метаморфоз: каждая форма, отработав себя, отпадает, раскрывая единый процесс Жизни, не имеющий начала и конца. И в этом вечном течении мы узнаём себя во всех и всё во себе. Мы понимаем, что все пробуждения – всего лишь разные лики одного грандиозного Пробуждения, которым живёт и дышит Вселенная.

3. Пробуждение как фазы сна

Представьте, что Великий Творец решает сыграть увлекательную игру под названием «Жизнь». Чтобы эта игра казалась реальной, он выбирает забыть о своём истинном всемогуществе и погрузиться во сновидение, разбитое на фазы, подобно тому, как мы каждую ночь проходим стадии сна от поверхностного к глубокому и обратно.


Фаза 1: Лёгкое засыпание Творца.

Сначала Творец засыпает неглубоко, и появляется лёгкая оболочка эго – идея «Я – отдельная личность». В этот период вы ещё не до конца отождествлены со своим именем, с тем, что «можно» и «нельзя», с правилами мира. Это состояние наиболее близко к естественной свободе: вы познаёте всё играючи, бесстрашно исследуя жизнь. Вы осваиваете тело, язык, мир вокруг, не загоняя себя в слишком узкие рамки. Вы словно ещё не успели «закрепиться» в иллюзии, поэтому сохраняете живой интерес и непосредственность ребёнка.


Фаза 2: Углубляющееся погружение.

Затем вы подрастаете, идёте в школу, постигаете всё больше правил и установок: что принято обществом, а что нет. Понемногу вы начинаете всерьёз верить, что жизнь – это только то, что можно измерить, прописать по пунктам, проверить по законам логики. Словно пелена постепенно заволакивает ваш взор, и взгляд на мир сужается. Теперь каждая ваша мысль окрашена представлением, что есть вы – отдельная личность, которая «ничем не управляет» и «от которой мало что зависит», а «наверху» будто есть кто-то, кто рулит всей игрой. Прозрачность бытия меркнет, а живое чувство чуда сменяется всё более твёрдыми концепциями и догмами.